Нет семян – откуда соберём?
Хорошо, везём их из района.
Но кряхтим, корёжимся сейчас,
А недели две назад —
дороги
Ровным блеском радовали глаз.
Обветшал, разлезся —
стал не краше
Зипуна изношенного снег.
Худо нам с тобою,
а скотинке
На такой дороге хуже всех.
Отдыхать бы ей сейчас в конюшне:
Ешь давай, лошадушка, жирей!
Срок настанет, милая,
тогда уж
И расчешешь волосы полей!
Ну а что же, друг Мотый, на деле?
И мокра скотинка, и тоща.
Как она не вывернет лопатки,
По земле
санями скрежеща!
Солнце потешается над нами:
– Самая горячая пора,
А её колхозники проспали,
Вот теперь и мучают одра!
Злость берёт, Мотый!
Клянёмся, друже:
Вековую лень преодолев,
Семена в поля свезём заране,
Вовремя
на ранний выйдем сев!
1933
Перевод Гл. Семёнова
«До рассвета мы были с тобою вдвоём…»
(Последний вечер)
До рассвета мы были с тобою вдвоём
И полночи делились секретами.
Ты сияла серебряным лунным огнём,
Тебе вторило сердце отсветами.
Поутру,
Расставания близость узрев,
Я сорвал поцелуй твой последний,
После этого ты, как луна на заре,
Растворилась, исчезла бесследно.
А когда первый луч постучался в окно,
Я, успев отупеть от разлуки,
Лишь вздыхал тяжело, но мечтал: всё равно
Ты придёшь и прервёшь эти муки.
Для чего же ты, солнце, сегодня взошло,
Тяжело мне, не видишь ты, что ли?!
Ты горячую ночь превратило в золу,
Месяц ясный стал символом боли.
Эта ночь столь короткой была почему,
И так скоро заря наступила?!
Отчего и куда же ушла, не пойму,
Та, кто нежность и счастье дарила?
Если б знала она, что творится в душе,
Свет очей моих, если б ты знала…
Ночь, как молодость, к нам не вернётся уже,
Эта песня своё отзвучала.
Этот вечер последний в себя поглотил
Чувств моих самых страстных немало,
А с уходом твоим остро я ощутил,
Что и юность моя миновала.
Почему же мне так тяжело стало жить?
Кто мне выделил участь такую?
Спать ложусь – по тебе продолжаю тужить,
Пробуждаюсь – и снова тоскую.
Не забыть мне, похоже, ни нежность твою,
Ни касаний груди твоей жаркой!..
Неизбывна печаль, оттого и пою,
Ты живёшь во мне вспышкою яркой!..
Год за годом идёт…
Я надеждой живу —
Не увял пока жизни цветочек —
Что ещё раз увижу тебя наяву,
Обниму от души хоть разочек!
Крепко-крепко тебя поцелую и мне
Умирать будет вовсе не страшно.
Пусть дотла догорю я в любовном огне,
В пламень брошусь я с песней отважно!..
1933
Перевод Н. Ишмухаметова
Девушке из колхоза
Я трудовую книжку развернул,
В ней о тебе
сказали много строки.
Почувствовала ты,
что я взглянул, —
И костяникой заалели щёки.
Сегодня солнце,
завершая круг,
За горизонт садилось, прямо в тучи.
Но всё сверкал,
всё вспыхивал ваш плуг,
Когда вдруг поворачивался круче.
Ты словно солнце,
что к исходу дня
Бросает луч украдкой из-за тучи, —
Из-под ресниц взглянула на меня,
Улыбки я
не видел в жизни лучше…
Увидел я
в той книжке трудовой:
Проценты переваливают за сто…
Не потому ли пульс, родная, твой
Всегда так бьётся —
радостно и часто?
Ты потрудилась славно —
и не зря
Румянец на лице лежит, не тает.
То не твоей ли юности заря
В работе, в напряженье
расцветает?
Росинка пота
катится со лба
И повисает на ресницах.
Это —
Не капелька дождя и не слеза,
Она – росинка твоего рассвета.
А волосы
твою целуют бровь,
Их лёгкий ветер разметал красиво.
Так почему же ты
смутилась вновь
И спрятала улыбку, погасила?
Я восхищён —
колхозные поля!
На них не только добрый хлеб родится —