И садом стать.
1994
Сумерки в Гайд парке
В пятнах темных на холмах зеленых
Стайкой копошится детвора,
В перекрестьях веток обнаженных
Птицы затихают до утра.
Солнце низко клонится к закату,
Стекленеет водоема гладь,
Шеи выгнув, к домику пернатых
Лебеди скользят на остров спать.
Гонится за белкой пес игривый —
В сумерках ее не углядеть,
И с губной гармошкой сиротливо
Нищий на скамейке сядет петь.
Гулкие шаги прохожих редких
Чуть тревожат тишины обман,
Сизой дымкой на уснувших ветках
Зависает клочьями туман.
Мне бы в этот вечер набродиться
Так, чтоб под ногой земля плыла,
А потом в часовне помолиться,
Чтобы вечной эта жизнь была.
1994
Отдых в Турции
Анталья. Сера-бич. Деревья. Море.
Восьмиугольный номер. Зеркала.
Безлюдно. И стоит в ночном дозоре
Водой и ветром стертая скала.
Здесь солнце триста дней, но мне не светит.
Дождь. Рокот волн все глуше, тяжелей.
И, как усы седые, никнут плети
На старых пальмах, мокрых до корней.
Промокло небо, зелень, черепица,
В пустом саду зеленый ворс ковров,
И люди, как напуганные птицы,
Забились в клетки душных номеров.
Ползет с востока ночь на берег влажный,
Мерцая, над водой огни горят,
И в темноте слышнее и протяжней
Восточные мелодии звучат.
В них все слилось: унынье, радость, вечность,
Тоска о дне, что скрылся за моря,
И жалоба на жизни быстротечность,
Что тратиться неумно и зазря.
Семь дней, что семь дождей – совсем немного.
Пройдут – забудешь. Случай дал – и взял.
Все бренно. Вечен Бог и все от Бога:
Он за неделю этот мир создал.
1994
Мой «Киото гарден»
Господи, язычника прости,
В радость мне ходить в японский сад,
За оградой душу отвести,
Посмотрев на легкий водопад.
Жизнь легко вселяя в тех, кто здесь
Вечной стал частицей бытия,
Создавала мир и ночь и днесь
Воля благодатная твоя.
Тени рыб, как отблеск облаков,
Обрамленный в камень сонный пруд,
Птичий гомон средь густых кустов —
Все являет вдохновенный труд,
Чудом ставший. Этот дивный сад,
Что цветет неярко, но всегда,
Для меня приют земных услад,
Свежих, как целебная вода.
Птицы дружной стайкою клюют
Пестрые узоры на кустах,
И павлин, на радость бытию,
Ветвь колышет веером хвоста.
Белки кругом водят хоровод,
Резво скачут зайцы вдоль кустов,
Господи, ну кто меня поймет,
Чудо лишь спугну обильем слов.
Дай душе омыться от хлопот,
Пусть на будни дней найдется сил,
Чтобы этот райский уголок
Нас к достойной жизни воскресил.
1995
Толедо
Лентою завитая
Быстрая гладь дороги
Блещет, пересекая
Горный гряды отроги,
И за холмом, чью спину
Зелень олив укрыла,
Желтый узор долины
Небо посеребрило.
Ветер разносит свежий
Запах вина и хлеба,
И миражом забрезжил
Желтый кристалл Толедо.
Грани его сверкают.
Как чудеса творенья,
Прошлое отражая
В сложных пересеченьях.
Римских полков знамена,
Факелов блеск горящих,
И на отвесных склонах
Тени вестготов спящих.
Стройные башни звонниц
Вечным стоят дозором,
Топот арабских конниц
Вдавлен в камней узоры.
В небе хрустально чистом
Ангелов слышны хоры,
Голосом реконкисты
Войску трубят сборы.
Строен их ряд и четок,
Не устрашит отважных
Черная тень решеток
На раскаленных башнях.
Дух покоренья дерзок,
Прочен фундамент «кредо»,
Кружевом арабесок
Камень пронзает небо.
И, горделив без меры,
Страстно стремясь к победам,
Крепостью древней веры
Славен алмаз – Толедо.
Поездка в Гранаду
Красное солнце из моря всходило
В горную дымку. Теплела земля.
Черная лента асфальта кружила,
Резво сбежав в золотые поля.
Редкий кустарник в подножье вершины.
Старая башня на горной скале.
Тихо. И призраком тень от машины
Ткет тишину на дорожной петле.
Выше и выше сквозь камни и скалы,
Через мосты высыхающих рек,
Вкруг объезжая обрывы, обвалы,
Где не селился давно человек.
Вьется асфальт, как змея, серпантином,