Сначала помочь друзьям.
Прощание
Уезжаю с невнятной болью…
Прикипевший к деревне душой,
Посмотреть на родное раздолье
Поутру на прощанье пришёл.
Скоро я с Бухарой смуглолицей
Встречусь, жаждою дел обуян.
Мне теперь предстоит отличиться
Там, где нужен механик Иван.
Встала рожь предо мною густая,
Солнце плещет фонтаном в лицо,
В вышине жавороночья стая
Песни петь обучает птенцов.
Эти песни о зреющем жите.
Не иду, а взлетаю легко.
Удивительно хочется жить мне,
И учиться летать высоко.
1956
«Туча грусти надо мной нависла…»
Туча грусти надо мной нависла.
Ты ушла…
Но вслед не побегу.
Правда, фотографии и письма
Я на память всё же сберегу.
Ты другому протянула руку.
Он, наверное, меня умней…
Значит, надо побороть разлуку.
Ну, а мести говорю: «Не смей!»
1956
Алик-сварщик
В цехе есть поопытней и старше,
И мастеровитей, да не те.
Я-то знаю: только Алик-сварщик
Шов положит и на высоте.
Он себе не набивает цену.
«Если надо, сделаю…» – сказал.
Молодому море по колена,
И открыты трудностям глаза.
Лезет вверх, цепляется за скобы.
Вот и стяжки повреждённый стык!
Снизу смотришь – страшно до озноба, –
Он спокоен, и «готов как штык».
Шов кладёт без канители долгой.
Сам глядится цепким и тугим.
Кажутся искрящейся метёлкой
Вспышки электрической дуги.
1958
«Твоя красота не из броских…»
Твоя красота не из броских.
Прическа – укладка из кос.
Брезентовый фартук в извёстке,
И ладишь работу всерьёз.
Косынка на плечи сползает,
«Играет» в руке мастерок…
Мгновенье – и чувство терзает,
Не встал бы другой поперёк.
От встречи прошла лишь минута,
Но, словно кольнула игла.
Так хочется мне почему-то,
Чтоб взглядом меня обожгла.
1958
Хлеб-соль
Пилотку лихо сдвинул на затылок.
Поправил за спиною вещмешок
Вокруг хлеба, родных дорог развилок,
Оврага старый не заживший шов.
Пытаюсь разобраться в птичьем гаме,
Мелодию мурлычу на ходу,
Вдали кусты с зелёными рогами
Бегут с горы на водопой к пруду.
Взахлёб любуюсь полевым раздольем,
Где в каждом колосе и труд, и пот…
Меня земля встречает хлебом-солью.
«Скорее к маме!» – дом родной зовёт.
Породнённый
Я ехал из Гиждувана,
Из жарких, бухарских мест,
Для встречи с родным, долгожданным
Селом, где река и лес.
Начальствовал я на совесть, –
Три года не малый срок, –
О технике беспокоясь,
И ладил с людьми, как мог.
Там дыни божественно вкусны,
Арбузы, инжир и кишмиш…
В разлуке бывало и грустно,
Но с девушкой… не пошалишь.
От чувства, что скоро я дома,
Легко и светло на душе.
Проходит вагонная дрёма,
Чему-то смеюсь до ушей.
Кричу перелескам частым,
Широким полям и цветам:
– Сторонка родная, здравствуй!
И вслух добавляю: «Салам!»
1959
Субботник
Небо бархатом туч полощется.
Ветер лица свежит, веселя.
Наш автобус бежит за рощицу,
Где засеяны свёклой поля.
А над нею сорняк топорщится –
Это он нашей битвы объект.
Нам, помощникам к помощницам,
Очень нравится дружный набег.
1959
«Шли мы улицей степенно…»
Шли мы улицей степенно
И стояли у двора.
Про солому да про сено
Толковали до утра.
Но с тех пор она не очень
Жаждет встретиться со мной…
Шутит как бы между прочим,
Что я слишком деловой.
Призывник
С повесткою от военкома
Проститься иду на завод,
Неведомой силой влекомый,
Лечу по аллее вперёд.
В цеху дружелюбия чары.
Наверно, в глазах бирюзит,
Приятели-кочегары
Приветствуют мой визит.
И мастера голос властный
Сегодня не очень суров,
Я слышу приветное «здравствуй!»
И много напутственных слов.
Сегодня мне высшей наградой –
Рабочие эти мужи,
Сказавшие: «Верой и правдой
Великой России служи!»
Не принят
В студенты, увы, не зачислен.
Стоишь, объявленьем сражён.
Расстроен. Не выпорхнет мысли.
Не споришь. Не прёшь на рожон.
Молчишь и не слышишь вопросы.
В глазах беспросветно темно.
Сам куришь и мнёшь папиросы,