Первая экспедиция, август 1914 – март 1915.
Март 1915. В деревне Дикойас (остров Вудларк) видел несколько церемониальных актов дарения. Получил предварительную информацию.
Вторая экспедиция, май 1915 – май 1916.
Июнь 1915. Поездка в связи с обрядом кабигидойа с Вакута в Киривина. Я был свидетелем того, как бросали якоря в Каватариа, и видел людей в Омаракана, где собирал информацию.
Июль 1915. Несколько экипажей из Китава пристали к берегу Каулукуба. Люди, которых я наблюдал в Омаракана. За это время я собрал много сведений.
Сентябрь 1915. Неудачная попытка плавания на Китава с То’улува, вождем Омаракана.
Октябрь-ноябрь 1915. Наблюдал отплытие трех экспедиций из Киривина на Китава. Всякий раз То’улува привозит домой большое количество мвали [браслетов].
Ноябрь 1915 – март 1916. Подготовка к большой заморской экспедиции из Киривина на острова Маршалла Беннета. Постройка лодки; починка другой лодки; изготовление паруса в Омаракана; спуск лодки на воду; тасасориа на берегу Каулукуба. Одновременно собиралась информация об этих и других связанных с ними делах. Записано несколько магических текстов, связанных с постройкой лодки и магией кула.
Третья экспедиция, октябрь 1917 – октябрь 1918.
Ноябрь 1917 – декабрь 1917. Обмен кула в границах одного острова; некоторые из полученных в Туквауква данных.
Декабрь 1917 – февраль 1918. Экипажи с Китава прибывают в Вавела. Сбор сведений о йойова. Зафиксировал магические формулы и заклинания Кауга’у.
Март 1918. Приготовления в Санароа; приготовления на островах Амфлетт; флотилия с Добу прибывает на острова Амфлетт. Экспедиция увалаку с Добу следовала на Бойова.
Апрель 1918. Прибытие этой экспедиции; прием в Синакета; операции кула; большое межплеменное собрание. Зафиксировал несколько магических формул.
Май 1918. Лодки с Китава наблюдал на Вакута.
Июнь, июль 1918. Информация о магии и обычаях кула проверена и дополнена в Омаракана, особенно в связи с ее восточными ответвлениями.
Август, сентябрь 1918. Получил магические тексты на Синакета.
Октябрь 1918. Получена информация от некоторых туземцев Добу и района южных массим (проводил исследования в Самараи).
Суммируя сказанное о первом, кардинальном пункте метода, можно сказать, что каждое явление должно исследоваться в максимальном количестве его конкретных проявлений и через исчерпывающее описание детализированных примеров. Если это возможно, то результаты должны быть оформлены в виде своего рода синоптических карт, которые послужат не только инструментами исследования, но и этнографическими документами. С помощью такого рода документов и такого изучения реалий можно создать четкое представление о границах культуры туземцев в самом широком смысле этого слова и о структуре их общества. Этот метод можно было бы назвать методом статистической документации на основании конкретной действительности.
VII
Нет необходимости добавлять, что в этом аспекте полевая работа ученого приносит более совершенные результаты, чем самые лучшие исследования любителей. И только в одном отношении любители зачастую выше профессионалов: в умении представлять мельчайшие подробности племенной жизни и раскрывать те ее аспекты, о которых можно узнать, лишь так или иначе находясь в тесном контакте с туземцами на протяжении длительного времени. В некоторых научных исследованиях (а особенно в так называемых «обзорах») представлены великолепные, так сказать, скелеты племенной организации, однако скелетам этим не хватает «плоти и крови». Мы многое узнаем об устроении их общества, однако в границах этого устройства мы не сможем ни воспринять, ни вообразить себе реалий человеческой жизни, ровного течения ежедневных событий, волнения и оживления, возникающего в связи с праздником, церемонией или особым событием. Вырабатывая правила и закономерности туземных обычаев и определяя для них точную формулу в опоре на собранные данные и рассказы туземцев, мы обнаруживаем, что именно эта точность чужда самой реальной жизни, которая никогда строго не соответствует каким бы то ни было правилам. Это должно быть дополнено наблюдениями за тем, каким образом тот или иной обычай реализуется в жизни, и за тем, как ведут себя туземцы, подчиняясь правилам, столь точно сформулированным этнографом, и, наконец, за теми исключениями, которые почти всегда имеют место в общественных явлениях.