Василь Максимыч был сыт. Он так прямо и заявил об этом: «Ну, я сыт!» и откинулся на спинку стула.

Жена его, Вера Михайловна, тут же засуетилась опять, торопливо запричитала:

– Васенька, а как же колбаска копченая, вон ведь еще сколько осталось?! И холодца почти не тронул… А может – борща чуток подлить? Там, в кастрюльке, еще есть.

Василь Максимыч прикрыл затухающие глаза, прислушался к своему внутреннему миру, подумал немного, а потом подытожил:

– Нет, сыт – значит сыт. Хватит пока.

И пошутил:

– А то лопну еще, хе-хе…

Тем временем вернулся с улицы Валерка, наследник. Звякнув тяжелой цепью, он прошмыгнул мимо отца и сразу заперся в своей комнате.

Василь Максимыч включил телевизор и пересел в широкое, мягкое кресло – для удобства. Передавали «Международную панораму».

– Веруня, глянь, как капиталисты-то разлагаются! – позвал Василь Максимыч жену и прибавил задумчиво: – Не то, что некоторые…

Вера Михайловна не откликнулась, скорее всего – просто не слышала: она громыхала на кухне посудой, в кране гудела вода.

Настроение у Василь Максимыча образовалось вполне благодушное, как всегда после сытной и обильной еды. Хотелось с кем-нибудь поболтать о возвышенном, а спать – почти не хотелось.

Василь Максимыч окликнул Валерку:

– Эй, сын, чем занят?

– Уроки делаю, – отозвался из-за стенки сын.

– Уроки – это хорошо, – одобрил Василь Максимыч и задал наследнику наводящий вопрос:

– И какие же, если не секрет, уроки?

– Обществоведение.

Почти сразу из-за двери высунулась светлая Валеркина голова и заулыбалась:

– Хорошее, батя, время будет – коммунизм!..

– Да-а… – Василь Максимыч, отвлекшись от телевизора, расслабился.

– Батя, а там все-все будет? – не слишком доверчиво вопросил наследник.

– Конечно, все. И даже больше, чего душа пожелает. Каждому – по потребностям, не только одним бюрократам. Для этого и трудимся, для этого живем – себя не щадим. Все будет, не боись!

– Тут, в учебнике, еще написано, что от каждого – по способностям, это как?