Закрыв вентиль и отжав волосы, потянулась за полотенцем – рука схватила воздух. Не поняла?.. Где мои вещи?! Все, что я повесила на стену, исчезло! Кто-то украл мои вещи! Как теперь вернуться в свою комнату?.. В холле я могу кого-то повстречать! Вот им будет потеха!

Потеха?.. А ведь точно встречу…

Паника отступила, я усмехнулась. Могу поклясться, что вся сантехника в доме исправна. Лиза, мстительная зараза, решила посмеяться над наивной гостьей.

Вообще-то оборотни не стыдятся наготы. Красивые тела и невольный «стриптиз» при обороте быстро способствуют уничтожению малейшей стыдливости. Вот только я не истинный оборотень. Меня обратили насильно, я не знаю, каково это – быть вером, меня никто не учил. Отец не успел – я сбежала к куратору, рассказав родителям о случившемся по телефону. И после так редко звонила домой, что нам было не до ликбеза новообращенных.

А все-таки как получилось, что я не услышала шаги вора, стащившего полотенце и одежду? Хотя о чем я? Виноваты волчий тоник, который все еще действует, и шум воды.

Долго решалась, прежде чем выскочить из своего убежища. Вроде никого в саду нет – троица сидит в холле и ждет меня там, голую и униженную.

Только стриптиза им не дождаться. Обойдутся…

Говорят, у праматери человечества Евы вместо одежды были фи́говые листочки. У меня же будут лопухи… фиго́вая замена банному халату, но лучше хоть что-то, чем вообще ничего.

Перебежками, прикрываясь спереди и сзади здоровенными листками репейника, я прокралась к окнам своей комнаты. Второй этаж, высоковато, конечно. Но если взобраться на орех, то с ветки можно перепрыгнуть на подоконник открытого окна. Москитная сетка пострадает, но лучше я заплачу Вольскому за порчу имущества, чем повеселю голым задом его прислугу. Ох, главное, чтобы сетка выбилась, а не спружинила, откидывая меня назад, – вниз лететь далеко и больно.

Лопухи держать и лезть на дерево – еще та морока. Поэтому импровизированный наряд пришлось оставить на земле.

Чувствуя себя ловким гимнастом (ага, скорее стриптизершей на пилоне), я оседлала первую ветку.

– Бог в помощь!

И я рухнула вниз! Со страху «укуталась» в лопухи и только потом посмотрела на свидетеля моего позора.

– Точение когтей о мебель – не самое страшное, чего можно от вас ждать? – Вольский, высунувшись по пояс из окна своей спальни, глядел на меня с неприкрытой насмешкой.

– П-простите?.. – От стыда у меня не только щеки горели, но и уши.

– На нудизм тоже необходимо ввести запрет?

Извиняться за то, в чем нет моей вины, ужас как не хотелось!

Но пришлось…

– Прошу прощения, так получилось, я больше не буду!

Тщательно прикрывая тыл и авангард лопухами, я посеменила в сторону входа. Что ж, минуты позора не избежать – придется предстать перед зрителями, заждавшимися зрелища.

– Стоять! – рявкнул Вольский.

Я подчинилась, хоть и отдавало от его грубого приказа собачьей командой.

– Что еще, господин Вольский? Я ведь извинилась.

Хозяин дома стиснул губы, веселье из серых глаз пропало, взгляд вмиг заледенел.

– Я сейчас брошу вам что-нибудь из своей одежды.

Он отошел от окна. Спустя несколько долгих секунд в меня полетел темно-серый в черную полоску халат, приятно гладкий на ощупь и только что из стирки – он пах порошком и кондиционером для белья.

Под нескромным взглядом колдуна завернулась в вещь из его гардероба:

– Спасибо, я потом постираю и верну.

– Не ваша забота о стирке, отдадите – и все.

Решив, что разговор завершен, пошлепала – спасибо шутникам, что хоть шлепанцы оставили, – в нужную сторону.

– Подождите, я с вами.

Я пискнуть не успела, как он оказался рядом.