В тот день, проезжая вдоль латышско-российской границы, мы с моим помощником были шокированы увиденным. Мы жили в Риге, столице Латвии, которая постепенно восстанавливалась после многих лет режима советской власти и начинала процветать. Но пока мы ехали вдоль латышской границы, я мысленно возвращался в те тяжелые времена 1991-гo, когда советские люди лишились всякой надежды.

Города, попадавшиеся нам на пути, казалось, вымирали. Здания имели мрачный вид. Даже облака выглядели угнетающе. Люди, в основном, были в черном. На лице каждого, кого мы встречали на улицах, было выражение растерянности. Малейшее проявление положительных эмоций было большой редкостью. Молодые люди, которым не было еще и двадцати лет, весь день напролет бродили по улицам, шатаясь под воздействием алкоголя.

Почти все предприятия в этих маленьких городках закрылись по причине экономического спада. В городах и поселках месяцами не вывозился мусор из-за нехватки средств. Это был какой-то экологический кошмар. Без работы остались целые деревни. В городах и поселках прозябали люди, лишенные работы и дохода: у них не хватало денег даже на то, чтобы купить продукты и одежду детям. Чтобы выжить, люди вынуждены были продавать свои вещи. У них не было ни работы, ни цели; их жизнь стала пустой и бессмысленной. Выживал сильнейший – в самом прямом смысле этого слова.

Отчаяние – слово, которое не выходило у меня из головы на протяжении всего времени, пока мы проезжали через приграничные деревни. Люди, которых в тот день мы встречали по пути, потеряли всякий смысл жизни. Когда великая и могучая советская держава рухнула, они лишились ориентира и цели. Ощущая пустоту в душе и не имея возможности найти работу, чтобы сохранить хотя бы слабый огонек надежды, многие находили «спасение» в алкоголе, чтобы притупить восприятие окружающей действительности. Это был советский кошмар, еще более страшный, чем мог бы придумать режиссер фильмов – ужасов с богатым воображением.

Я размышлял: «Если бы я жил здесь без Бога, то моя жизнь тоже потеряла бы всякий смысл. Без надежды на Иисуса я, как многие из этих людей, возможно, стал бы выпивать, чтобы утопить свои беды в водке».

Эти бедные люди пристрастились к спиртному не из желания стать алкоголиками. Просто для них это был единственный способ пережить невзгоды, обрушившиеся на них. Чувства переполняли меня, а мое сердце разрывалось на части за этих впавших в уныние людей. Глядя на их лица, я понимал, что они чувствовали

Я расстраивался, проезжая мимо деревень, и скорбел обо всех этих людях, каждого из которых Бог сотворил особенным в этом мире. Но как ни печально, та уникальность, которую Бог вложил в каждого из них, утонула в море разочарования.

Я призван на апостольское служение людям бывшего СССР. По этой причине мое сердце особенно переживает и болит об их духовном состоянии. Однако проблема бесцельности является характерной не только для народов бывшего Советского Союза. Многие люди не имеют никакого представления о цели своей жизни. Они живут и умирают, так и не узнав смысл своего существования для чего они родились и что должны были сделать в жизни. Это относится к людям в каждой стране, городе или деревне по всему лицу земли. Это является истиной и для верующих, которые не знают Божий план для своей жизни и не следуют ему.

Я получаю миллионы писем от телезрителей со всего мира. Люди чаще всего задают вопрос о смысле и цели жизни. Это показывает, насколько актуальна эта тема на сегодняшний день. Они спрашивают: