«Мы – не смертные».

Все замерли. Всё замерло.

Девушка вздрогнула, почувствовав на себе всеобщее пристальное внимание. Кровь шумела в ушах, а занавеси, покачивавшиеся на окнах, казалось, смеялись.

– Okhti? – позвала Лана.

Зафира моргнула. Кифа издала какой-то сдавленный звук, но первым, кто сделал к ней осторожный шаг, был Насир. Словно Зафира была зверем, которого он боялся спугнуть.

– С тобой точно всё в порядке? – Принц смотрел на неё так, словно на целом свете не было больше никого, кроме неё.

Зафира не сумела встретиться с ним взглядом.

– Конечно. Почему ты спрашиваешь?

– Ты… – начал Насир. – Ты сказала о себе «мы». Словно вас двое. Ты сказала, что вы – не смертные.

– Нет, я этого не говорила. Я ничего не говорила.

Её желудок сжался. Все пятеро смотрели на неё так, словно она сейчас выступала на какой-нибудь сцене, валяя дурака. Зафира отступила к выходу, чувствуя спиной длинные ручки двойных дверей.

Насир приблизился к ней ещё на шаг.

– Отдай мне Джаварат.

– У меня его нет, – солгала девушка. Книга была у неё в сумке, но остальные этого не видели.

– Зафира, – Насир говорил таким тоном, словно обращался к непослушному ребёнку, – он у тебя в руках.

Девушка опустила взгляд. В косых лучах света львиная грива на обложке Джаварата вспыхнула. Зафира крепче сжала книгу, которая использовала её губы, чтобы произносить бессмысленные слова. Милостивые снега, что же с ней такое?

Она перевела взгляд с Айи, чьё лицо выражало любопытство, на самодовольного Сеифа, затем на смущённую Кифу и встревоженную Лану, а потом, наконец, на Насира. В его серых глазах отражалась жалость, и это стало последней каплей.

Её решимость разбилась. Рухнула.

«Оставь их. Свобода – там, за этими дверями».

Зафира распахнула двери и устремилась прочь – так же в панике она мчалась через оазис на Шарре. Ветер бил ей в лицо, кровь громко стучала в висках. Разум казался слишком хрупким, готовый вот-вот треснуть.

Ей было стыдно, что Лана увидела это. И что Кифа увидела.

– Это всё твоя вина, – прошипела она.

«Остановись».

Она подчинилась, как дура, – остановилась сразу за воротами дома и ясно осознала, что вокруг Крепость Султана. Под ногами была тёплая мостовая из тёсаного камня. Милостивые снега, западные селения Деменхура в сравнении с этим – просто трущобы! Сколько, должно быть, понадобилось времени и труда, чтобы создать этот шедевр искусства – от мостовых и улиц до каждого фрагмента резьбы на окружающих её домах. И сейчас между Зафирой и уличным мальчишкой, прячущимся в более богатой части базара, не было никакой разницы. Иссиня-чёрный камис, пошитый из платья, купленного давным-давно в Деменхуре за огромное количество динаров, теперь казался тряпьём.

«Они…»

– Хватит, – прошипела Зафира. – Ничего мне не говори.

Наступившая внезапно тишина была полна раздражением Джаварата и стыдом, вызывающим чувство вины. «Отлично». Тени протягивались вокруг, предупреждая её, что она не останется одна надолго. Откуда-то доносились голоса. Дальше по улице она видела прилавки базара, спрятанные в тени зданий. Последнее, что ей было нужно, – это чтобы кто-то требовательно спросил, кто она такая.

Зафира поспешила в противоположную сторону, обнаружив небольшой альков, скрытый в углу между тремя массивными домами. Солнечный свет струился на жёлто-коричневые камни, высвечивая арку в одной из стен, построенную из ярких глазурованных плиток синего, красного и золотого оттенка – словно проход в тайный мир. Девушка подошла ближе и увидела, что это не дверь, а фонтан с журчащими струями проливающейся в небольшой бассейн сверкающей зелёной воды.