Притом от него может происходить и другое зло. Апостол опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего гневом, не раздула сего огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу, но когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя в гневе, то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение сей ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся злу. Как солнце, если дневной теплоты его бывает недостаточно для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе; как ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения, так точно бывает и в гневе. Позже дадите, говорит апостол, место гневу.

Итак, враждовать друг против друга значит давать в душе место диаволу. Подлинно, ничто так не способствует диаволу находить место среди нас, как вражда. И сколько зол рождается отсюда! Как камни до тех пор, пока они плотно сбиты и не имеют пустоты, трудно разрушаются, а коль же скоро окажется в них трещина, хотя бы такая малая, какую оставляет острие иглы, распадаются и разрушаются, так и при нападениях диавола. Пока мы будем тесно соединены, сближены и дружны между собой, тогда он не может ввести ни одного из своих наветов.

Но когда хотя бы немного разделит нас, тогда он вторгается к нам подобно бурной волне. Везде ему нужно только начало, это для него самое трудное. Когда же начало сделано, тогда он уже сам собой все подвигает вперед. Так, лишь только он открыл твой слух для клевет, тотчас лжецы уже приобретают твое доверие. Ибо руководствуются своею ненавистью осуждающею, а не истиною правосудящею. Ибо как во время дружбы даже справедливым, но нехорошим слухам не хочется верить, так при вражде, напротив, и ложные слухи легко принимаются за истину. Другой тогда бывает у нас ум, другой суд – выслушивающий не с равнодушием, но с пристрастием и предубеждением.

Серчание, осуждение, неснисходительность, взыскательность, гневливость… все это, конечно, не добродетели и умаляют общую добротность вашего нрава. Потому подлежат исключению из списка ваших качеств.

Как это сделать? Ищите и обрящете, просите и дастся вам (Лк. 11,9)

Первое. Не давать ходу сим движениям, а как покажутся, так их посекать и подавлять, чтобы где зародились, там и оставались, не выходя наружу.

Второе. После всякого обнаружения сих движений кайтесь пред Господом и очищайте сердце.

Третье. Всякий такой случай обсуждайте и выводите для себя урок, как бы в следующий подобный раз избегать серчания. А паче всего, трудясь так, молитесь, ибо без Господа ничего тут не поделаете.

Серчание – большой враг. В нем – самость, корень всякой греховности, видится и обнаруживается во всей силе. Блюсти себя надо и молиться…

Нехорошо, конечно, серчать, но когда это следствие темперамента, то виновность тут только ту часть обнимает, в которой сознание равнодушно относится к сим порывам.