– И вы их никому не продавали, не давали и не одалживали? – продолжала расспрашивать Ева.

– С какой радости? Во-первых, вы, полагаю, не хуже меня знаете, что это противозаконно, если только это не подарок или не передача во временное пользование другому обладателю лицензии. Во-вторых, я свое снаряжение никому даже трогать не даю. И, в-третьих, эти штучки мне обходятся недешево – по девяносто шесть каждая.

– Думала, они сотню стоят.

Квил приподняла бровь и усмехнулась:

– Я покупаю оптом и знаю, как надо торговаться. Взяла полдюжины стрел и еще дюжину наконечников со скидкой.

– Можете сказать, где вы были вчера между девятью вечера и полуночью?

– Конечно, могу. Здесь. Я позавчера вернулась с двухнедельного сафари в Кении. Биологические часы у меня до сих пор еще не перестроились. Я была дома, писала – я пишу книгу о своих путешествиях – и легла около одиннадцати. Я – в числе подозреваемых? – Айрис Квил чуть заметно улыбнулась. – Как увлекательно! И в чьем же убийстве вы меня подозреваете?

«Журналисты все равно обо всем растрезвонят», – решила Ева и пересказала ей сухие факты.

– Джамаль Хьюстон. Сорок три года, женат, двое детей.

Айрис понимающе кивнула, и даже тень улыбки исчезла с ее лица.

– Сочувствую. Сама я замужем не была, и детей у меня не было, но когда-то я любила. Он погиб в Городских войнах. Люди тогда охотились на людей. Сейчас, наверное, тоже, иначе вы остались бы без работы. Но лично я предпочитаю охотиться на животных. Соболезную его семье.

– Вы когда-нибудь заказывали лимузин?

– Естественно. «Стримлайн», – ответила Айрис, и озорная улыбка вернулась на место. – У вашего мужа лучшие перевозчики в городе. Если уж приходится тратить деньги, предпочитаю получать за них только лучшее. Я веду учет всех своих стрел – и не только стрел. Какие истратила на охоте, какие остаются в запасе. Сделать вам копию?

«Это, пожалуй, ни к чему», – подумала Ева, но потом решила, что лишняя информация не повредит.

– Да, спасибо.

– Этими стрелами я начала пользоваться только два года назад, когда наладили их производство. Так что начну с этой даты. Иначе вам горы записей придется перекопать: охочусь-то я уже шестьдесят седьмой год. Училась у своей матери.

– А кого-нибудь, кто еще такими пользуется, лично знаете? Может, охотились вместе или обсуждали арбалеты?

– Конечно. Я могу вам даже список имен дать, если это поможет в расследовании.

– Спасибо! Можно личный вопрос? Просто интересно: когда убиваете животное, что вы с ним потом делаете?

– Трофеями я не увлекаюсь, так что туши жертвую «Охотникам против голода». Все, что можно пустить в дело, они перерабатывают и отдают нуждающимся. Замечательная организация, очень эффективная.

– Буду знать, – кивнула Ева.

Домой Ева возвращалась с не меньшим удовольствием, чем отправлялась на работу. За воротами их с Рорком дома, конечно, была совсем другая атмосфера, не такая, как в ее первом доме – Центральном полицейском управлении, но, как и Управление, это теперь тоже был ее дом.

На лужайке перед домом пышным ковром расстилалась густая, сочная летняя трава. Над головой колыхались кроны деревьев, тут и там виднелись роскошные клумбы и кусты в самом цвету. Дорожка вела сквозь заросли цветущего кустарника, пышную зелень деревьев и прохладную тень к великолепной жемчужине парка – дому Рорка.

Может, дом и впрямь был огромен, настолько огромен, что Ева даже не была уверена, что успела побывать во всех комнатах, но в его каменных башенках и флигелях, огромных окнах и террасах было внутреннее благородство и стиль. Плод прихоти того, кто целеустремленностью, умом, интуицией, а то и хитростью поднял себя со дна, внутри был на удивление полон того тепла и гостеприимства, которым их обоих в детстве обделила жизнь.