Выходных дней в месяц было примерно десять, а в остальные двадцать дней надевали форму.

Мы с Евой, Валентиной и Людовикой всегда надеялись, что нам поставят время и дни полетов, смещенные у одной от другой, так в доме будет меньше сутолоки, и мы лучше распределим время на главный отрезок: продолжительное пребывание в ванной.

Запросто могло быть, что рейс назначили очень рано утром, и мы по привычке будильник на заре ставили на час раньше.

Наскоро завтракали, потом вставали под бодрящий душ, надевали приготовленную вчерашним вечером форму, проверяли, чтобы туфли были начищены до блеска, а чулки не порваны или не поблекли от стирок.

У большинства из нас была «сокровенная» тайна: блузку заправляли в ужасные колготки (зачастую с поддерживающим эффектом, чтобы не возникало варикозных вен или отеков из-за пониженного давления), ибо только так блузка не вылезала из юбки, когда поднимаешь руки и помогаешь пассажирам положить наверх багаж.

Под юбкой на нас было противно смотреть!

После того, как оденемся, переходили к тщательному макияжу, аккуратно причесывались, потом проверяли документы.

В сумке с собой всегда должны были лежать полетный халатик, фонарик, памятка с объявлениями, рабочие инструкции, запасные чулки, туфли на каблуке пониже для длительных рейсов, кожаные перчатки. В аэропорту в Crew Briefing Center, то есть в месте, где собираются все экипажи, в каждом из отведенных зальчиков начинался, вот именно, брифинг.

Собирались, чтобы познакомиться с экипажем, представиться, разговаривали о возможных затруднениях при полете, о метеорологических условиях, говорилось о коммерческих аспектах, о виде услуги и о пассажирах, которые поднимутся на борт.

Расстановлены мы были почти по-военному, существовала иерархия, и ее, как таковую, нужно было соблюдать.

Возглавляет весь экипаж командир, за ним стоит второй пилот, потом идут бортпроводники в зависимости от уровня каждого из них.

Что касается обслуживания и взаимоотношений с пассажирами, все бортпроводники должны обращаться к старшему по своему рабочему отсеку, который обращается к старшему по самолету, который руководит всем ходом полета и поддерживает связь с cockpit, с кабиной пилотирования, то есть с пилотами.

После полета по каждому бортпроводнику составлялся письменный отзыв за подписью, в котором оценивались профессиональность, техническая компетентность, знание иностранного языка, оказанное пассажирам содействие, и соответствовал ли внешний вид предписанным нормам.

Так прошли годы, полет за полетом, встреча за встречей, часовые пояса и бессонные ночи, многообразие языков, знойные страны и ледяные материки, острые блюда и тонкие яства, безоблачные небеса и неожиданные турбулентности.

Пришла весна, и после крайне суровой зимы наконец-то мой чемодан будет оставаться сухим; около самолета в тот краткий отрезок времени, который грузчикам требуется, чтобы погрузить его в багажный отсек, он лежал беззащитным под дождем и снегом.

Как было бы прекрасно провести пасхальные праздники с Валентиной, в этом конце недели у нее был выходной.

Меня поставили «в резерв на дому», и я сидела дома, ждала, не зная в каком городе мира придется ночевать сегодня ночью.

Я уже давно поняла, что личная жизнь и каждодневные заботы отличаются переменчивостью и непостоянством: их надо было все время подгонять под изменения.

И впрямь, сложно тому, кто летает, успеть везде, особенно тому, у кого семья и дети, и особо сложно прежде всего тот в месяц, когда тебя ставят в так называемый «резерв».

В течение года работы нас, бортпроводников, поочередно в разное время могли поставить на какой-то отрезок времени в этот пресловутый «резерв», что сообщалось в конце месяца, то есть, надо быть готовыми внезапно заменить коллег, которые заболели или не пришли из-за несчастного случая или из-за чего-то еще.