Она, истосковавшаяся без мужской ласки, от счастья, как на крыльях, летала. Надюшка, правда, взъерепенилась. Тринадцать лет, самый трудный возраст. Грубить стала, в учебе съехала. Вера Анатольевна, как могла, втолковывала ей, что без мужчины в доме трудно, что дядя Костя хороший, заботливый.

На работе они вначале скрывали свои отношения. Да разве от людей скроешь? Все было: и осуждения, и даже начальник цеха на беседу вызывал. И ее, и Костю.

Константин, как мог, ее успокаивал. Всем не угодишь, говорил. Главное, что мы любим друг друга.

Только была ли любовь? Ведь вернулся Константин в прежнюю семью, только жена поманила.

Так и разошлись. Костя – в семью, а Вера Анатольевна – в седьмую больницу, на аборт.

Медсестра сказала, что девочка была. Конечно, девочка. Любочкой назвать хотела. Любовью. Для полного комплекта. Да, видимо, не судьба. Сама Вера Анатольевна сгубила третью составляющую. За это и пожинает плоды. Живет без всякой любви.

От невеселых мыслей Веру Анатольевну оторвал резкий звук тормозов и ощущение, что падает. Боль пришла потом, когда увидела склоненного над собой мужчину.

– Куда прешь? Смотреть надо, – глаза мужчины пылали огнем.

Вера Анатольевна недоуменно смотрела на него, не понимая его гнева.

А потом осознала, что лежит на дороге.

«Колготки порвала», – подумалось сразу.

От обиды потекли слезы. Колготки новые, сегодня первый раз одела. И лишь потом почувствовала боль в боку.

Мужчина уже помогал ей подняться. Но от боли она не могла пошевелиться.

– Да вставайте же. Милиция сейчас примчится. А мне некогда с ней разбираться.

Мужчина почти на руках дотащил Веру Анатольевну до машины и усадил на заднее сиденье. Потом сам быстро сел за руль и отъехал на обочину.

– Вы в порядке? – спросил он, повернувшись к Вере Анатольевне.

– Кажется, в порядке. Только бок болит, и колготки порвались.

– Колготки… Вы радуйтесь, что живы остались. Выскочили на дорогу и под колеса. Еле затормозить успел.

Странно, но Вера Анатольевна чувствовала себя спокойно. Мужчина волновался больше. Даже руки, опиравшиеся на сиденье, дрожали.

– Извините меня. Задумалась, не заметила.

– Не заметила… Несутся сломя голову, а нам за них отвечай. Куда вас отвезти?

– Спасибо, не надо. Мне уже близко. Сама дойду.

Вера Анатольевна попыталась выбраться из машины. Но бок болел по-настоящему, и она непроизвольно охнула.

– Довезу, сказал же. Говорите адрес.

А потом еще раз внимательно посмотрев на нее, спросил:

– А может в больницу?

– Нет, нет. В больницу не надо. Со мной все в порядке.

Как любой редко болеющий человек, Вера Анатольевна панически боялась всяких медицинских учреждений.

И она назвала свой адрес, непонятно зачем добавив и номер квартиры.

Мужчина подвез ее к самому подъезду.

Вера Анатольевна с трудом поднялась на третий этаж, останавливаясь и отдыхая на каждой лестничной площадке, и вошла в свою квартиру. Надюши дома не было.

Подумав, что нужно бы заняться ужином, она отменила свое решение, решив, что дочь достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. Легла в кровать и стала себя жалеть.

В голове крутились невеселые мысли. Вот лежит она в кровати одинокая и никому ненужная. Даже воды подать некому.

Разве о таком мечталось в юности? Вера Анатольевна вспомнила ночь после выпускного. Всем классом, по традиции, они пришли на берег реки встречать рассвет. Девочки были необыкновенно красивые, а мальчики – необычно серьезные. Их классная, молодая совсем, не старше нынешней Надюши, еще неиспорченная учительскими проблемами, завела разговор о будущем, о планах своих бывших уже учеников на взрослую жизнь.