Но в зале было по-прежнему пусто.

«Идиот», – подумал Антон, поднял книгу и вновь повернулся к шкафчикам.

Он уже не помнил, осмотрел ли первый шкафчик полностью или нет. Но решил не тратить на это времени (все равно большинство в алфавитном порядке), и направил взгляд на второй. И в первом же ряду он увидел искомую букву «Л».

«Слава Богу, он один».

Антон выдвинул ящик, вновь заглянул на форзац «Посмотри вниз» и принялся в спешке перечитывать карточки, ища №586.

Сердце продолжало громко биться в груди, но действие адреналина начало снижаться, и теперь его удары не так сильно отдавались в голове. Но и без того мокрые и липкие подмышки продолжали усиленно потеть, оставляя большие разводы на рубашке. Теперь он чувствовал свой запах. Запах страха. Запах непристойного поведения, когда тебя могут в любой момент разоблачить. Запах…

Антон вновь резко обернулся.

Но и сейчас он продолжал оставаться в зале один.

Однако, он уже был уверен, что библиотекарша вышла из архива (не такая уж и большая библиотека, чтобы иметь многоуровневое километровое хранилище). А значит времени оставалось все меньше.

Нет, его не оставалось совсем.

Антон вернулся к карточкам, лихорадочно перебирая их трясущимися пальцами. И, наконец, он получил свой приз.

«Ларин Сергей Петрович №586

12 мая 1920 г.р.

Советская ул., д. 130 д, кв. 5».

Он сунул карточку в карман, и чувствуя подступающую к горлу тошноту (он буквально слышал тихие, приглушенные красным ковром с серыми цветами шаги, поднимающихся по лестнице женских каблуков), задвинул ящик и бегом направился к стеллажу с книгами.

И уже протягивая руку, чтобы поставить свой роман на полку, боковым зрением заметил входящую в зал библиотекаршу.

– На любителя, – произнесла она, искоса посмотрев на книгу в его руках. Она прижимала к груди довольно тонкую подшивку старых газет. – Хотя, мне понравилась.

И пожав плечами, она положила подшивку на стоявший рядом стол.

Антон, все еще пытаясь отдышаться, слегка подрагивающими руками, поставил книгу на полку. И чувствуя, как его ноги становятся ватными (чуть не поймала, всего две-три секунды), опустился на стул и взглянул на газеты.

– Вам не хорошо? – не особо сочувственно спросила она, осматривая его взмокшее и слегка покрасневшее лицо.

– Нет, – с трудом выговорил Антон и добавил: – Все в порядке, просто, голова разболелась немного.

Он попытался улыбнуться, но его губы – словно вылепленные из воска и не живые, – совершенно не хотели растягиваться, и потому он даже не взглянул на стоявшую рядом женщину.

– Ну ладно, – бросила она и направилась за свою стойку.

Мокрая рубашка неприятно холодила тело, касаясь противными льдинками его подмышек. Казавшиеся ватными ноги мелко дрожали, переходя иногда в более широкое покачивание. Но стоило прижать колени друг к другу, дрожь передавалась на все тело.

Он украдкой взглянул на стойку. Но увидел только макушку, склонившейся над книгой, библиотекарши. Она за ним не наблюдала. Вероятно даже забыла, что он тут есть. И его это вполне устраивало. Меньше всего ему сейчас хотелось вызывать подозрительные взгляды. А выглядел он, по своему разумению, вполне подозрительно.

Ну конечно же, он ведь украл карточку читателя.

Он усмехнулся. В тюрьму его за это не посадят, но и по головке тоже не погладят.

«Ей понравилась моя книга. Но она меня не узнала, – мелькнуло в его голове. – Да и хрен с ним. Главное, что не застала, когда я рылся в картотеке».

И да, это было главным.

А узнать его сейчас по той фотографии было сложно. Да и не фанатка она, чтобы помнить, как выглядит автор на задней стороне обложки книги, которую прочитали всего три человека.