Морган тяжело вздохнула и закатила глаза к потолку.

– Она может кому-нибудь рассказать. И тогда ты познаешь силу его гнева, как и она.

По всему моему телу прошел озноб.

– Только потому, что дала ей имя?

– Он – один из светлых фейри Альбирии, Тесса. Они жестокие, злые и не считают людей за живых существ с вольным мышлением. Ты для них все равно что скот.

– Ты тоже фейри света, – прошептала я. – К тому же, даже у скота есть имя.

Она усмехнулась и покачала головой.

– Вы – люди, и можете давать имена своему скоту, а мы уж точно этого делать не станем.

– Значит, вы всего лишь монстры?

– Да. И тебе пора это уже понять. – Она повернулась ко мне спиной, облаченной в доспехи. – А теперь одевайся. У нас нет времени.

Я прижала платье к груди и уставилась на Морган. Сердце застучало о ребра как отбойный молоток. Я преисполнилась желанием бороться, кричать и выступать против этих фейри и этого места.

Я всех их ненавижу.

– Оставь меня хотя бы одну, – сказала я. – Ты и так заставила меня сегодня принять ванну у всех на глазах. Если сегодня вечером мне предстоит дефилировать перед двором, полным ужасных фейри, то хотя бы дай спокойно одеться.

Она тяжко вздохнула.

– Ладно. Подожду в коридоре. Но не тяни с этим.

Она оставила меня одну. Я быстро стянула одежду и надела шелковое платье, завершив образ спрятанным кинжалом на лодыжке. Если представится шанс вонзить его в сердце короля, я им воспользуюсь. За это меня казнят, но я хотя бы утащу его с собой в могилу. Порой приходилось сражаться за других, когда все остальные бездействовали.

Быть может, для всех это станет началом лучшего мира.

Когда я открыла дверь, Морган кивнула.

– Хорошо. Над волосами еще можно было бы потрудиться, но у нас нет времени, – она жестом указала на коридор. – Крепись. Тебя ждет… поучительный вечер.

Чудесно. Во рту пересохло. Ничего хорошего меня не ждет. И, судя по тому, что я уже познала, будет, наверное, хуже, чем она призналась.

Морган повела меня на первый этаж, где с легким ветерком до меня донесся запах дыма, а еще звуки скрипок, арф и флейт, слившихся в жизнерадостную, веселую мелодию.

Эту мелодию, воспевающую щедрость короля Оберона, я слышала всю свою жизнь. Обычно певцы присоединялись к нам дома:

К счастью, фейри не подпевали. И причину я поняла, как только мы свернули за угол и подошли ко входу в Большой зал.

Бал Вечного солнца был в полном разгаре. Высокие деревянные двери были распахнуты настежь, и моему взору предстало бурное празднество. У самой дальней стены Большого зала на залитом красным троне сидел король Оберон, положив локти на колени, и наблюдал, как его нарядно одетые придворные танцевали, пили и… трахались.

В ослепительном зале, залитом светом от черных свечей, обнаженные люди, разбившиеся по парам и тройкам, совокуплялись, стонали и царапали друг другу спины. На полу у моих ног мужчина прильнул ртом к груди женщины, пока другая девушка сидела на нем верхом, вонзив ногти в его мускулистую грудь и прыгая на члене.

В груди у меня стало горячо, и я с трудом сглотнула подступивший к горлу ком.

– Не такое ты ожидала увидеть, да? – тихо спросила стоявшая рядом со мной Морган.

Я даже не кивнула. Наши домашние празднества были совсем не похожи на то, что увидела я.

– Не волнуйся. Никто не ждет, что ты присоединишься. Ты принадлежишь ему. – Она повернулась в сторону короля Оберона, который поднял голову и посмотрел через весь Большой зал на меня. В его пылающих глазах мелькнула тьма. Оберон облачился в багровые шелка, напялил золотую корону и ожерелье из черных камней, но оружия при нем не было. – Будешь рядом с ним всю ночь. Когда король решит, что пир окончен, я отведу тебя обратно в твою комнату.