– Да кто их знает? Один красивый и умный, а другой богатый да послушный. Насмотрелась на отца, и также решила. Тот тоже, как пластилин этот – лепи чего хочешь, вот и она решила лепить. Нет, Лёнька, уезжать тебе надо, – обняв парня за плечи, Аркадий прижал его к себе. – У отца поживёшь, там и в институт, как хотел, поступишь, а время пройдёт, залечишь рану, и приезжай. Мать, да и меня только не забывай, роднее детей у нас никого нет. Отучишься, приедешь, мы всегда тебя ждать будем…

Леонид устало поднялся. Выйдя из тёмного оврага на свет, он, сощурившись, посмотрел на Любин дом. Идти к ним, после грустных воспоминаний не хотелось. Пройдя по тропинке, уходящей в сторону реки, Леонид остановился, ещё раз глянув на Любин дом. Вдруг вспомнилось, как когда-то, двенадцать лет назад, он, точно также стоя на этом же месте, смотрел на родной дом, не решаясь сделать шаг. Не решаясь распрощаться с родными местами, с матерью, со ставшим таким родным отчимом, со всей своей налаженной жизнью, и шагнуть в неизвестность. Леонид сел, задумчиво посмотрев на уходящую вдаль тропинку.

– Дядя Лёня, а чего ты здесь сидишь? – Женя осторожно сел рядом.

Оторвавшись от воспоминаний, Леонид посмотрел на мальчика.

– Так, сижу отдыхаю. Прохладно тут. А ты чего здесь? Далеко от дома ушёл, – он посмотрел на село. – Мамка ругаться будет.

– Не будет, – Женя махнул рукой. – Она с тобой разрешает, а я тебя увидел и подошёл. А у реки прохладней. Сейчас бы искупаться, – Женя грустно вздохнул.

– Ну-у, это поправимо. Вон как стараешься, ещё чуть-чуть и сам поплывёшь, – Леонид улыбнулся.

– Вот здорово! Мама с бабушкой тогда волноваться хоть не будут, а то они всё время ругаются, если я к речке хожу.

– Ну, что же ты так их расстраиваешь?

– Да я к ней не хожу. Я так просто, издалека посмотрю и обратно. Они же женщины, а они всегда волнуются, переживают там, – серьёзно рассуждал Женя.

– Надо же, умный какой, – Леонид рассмеялся. – Ты землянику хочешь? Я тут насобирал немного, – он протянул мальчику банку с ягодами.

– А ты за земляникой ходил? – осторожно взяв ягоды, спросил он. – А там вон, – Женя показал рукой на видневшийся вдалеке лес – малины много. Лёшка с дядей Женей ходили и насобирали. Только страшно там.

– Это почему же?

– А мне Алёнка сказала, что там, где малина растёт, там медведи ходят, а я их боюсь. Они большие и злые.

Леонид, снова рассмеявшись, потрепал мальчика по голове.

– Пить хочешь? Вода тут полезная в овраге течёт, чистая, набрал вот, – он протянул ему бутылку с родниковой водой.

– А почему она полезная? В реке, вон – Женя кивнул на реку, – тоже вода. Я, когда на кругу один раз плавал, нахлебался и ничего.

– Ну, тут родниковая, из-под земли, чистая, а там все купаются, мамка вон твоя мешки поласкает, собаки купаются, а тут деревья кругом, никто почти и не ходит сюда, вот она и чистая.

– Дядя Лёнь, – начал нерешительно Женя, опустив голову, и, сорвав травинку и покрутив её в руке, продолжил: – а ты у нас останешься?

– Я? – Леонид растерялся. – Да я в гости приехал. А почему ты спросил?

– Мама тоже сказала, что вы дружите. Тётя Надя вон, тоже дружила с дядей Женей, а потом он у них остался, теперь у Лёшки папка появился, а потом брат родился. А у меня никого нет, – мальчик грустно вздохнул.

Бросив на него растерянный взгляд, Леонид опустил голову.

– Леонид-то ещё не вернулся, – Нина Алексеевна, стоя на крыльце, посмотрела на дочь. – Дед сказал – Анька приехала.

– Знаю, – нехотя ответила Люба. – Женька где? Домой пора уже.

– Может поискать, где? Я про…

– Он взрослый мужик! – перебив мать ответила она. – Я ещё с ним нянчится должна?! Перекипит – вернётся… Зови Женьку, поздно уже. Ужин Лёньке оставь, успокоится – придёт, поест.