– Ну, а что против-то? Самой спокойнее будет, – вздохнув, она посмотрела на реку. – Жарко сегодня, можно и искупаться сходить. Пойду переоденусь, а ты пока Женьку позови, носится где-то тут, с Алёнкой этой, – Люба окинула взглядом улицу.

Открыв глаза Леонид посмотрел на пробежавшего мимо Женьку. Спать уже не хотелось. Перевернувшись на спину и закинув руки за голову, он, как-то машинально, посмотрел на соседнюю комнату. В чуть приоткрытую дверь Леонид заметил стоявшую в одной ночной рубашке, перед открытым окном, Любу. Казалось, не замечая приоткрытой двери, она задумчиво смотрела на село. Только, как будто почувствовав, она повернула голову. Встретившись с ним взглядом, Люба лукаво улыбнулась. Леониду вдруг стало как-то неловко. Отвернувшись, он бессмысленно пробежал глазами по слегка выцветшим обоям. Услышав скрипучий звук закрывающейся двери, мужчина снова повернул голову, уткнувшись взглядом в закрытую дверь. Какое-то странное чувство то ли вины, то ли неловкости, как будто окутало его с ног до головы, он быстро поднялся, и, наскоро одевшись, вышел из дома.

– Дядя Лёнь, а вы чего здесь? – Женя, не сводя с него взгляда, осторожно сел рядом. – А мама с бабушкой просили передать, – он протянул ему небольшую корзинку, накрытую марлей. – Говорит, отнеси дяде Лёне на реку. А мы сегодня купаться будем?

– Понравилось плавать?

– Ну, я же ещё не научился совсем.

– Ну, давай учиться дальше.

– Только ты поешь, а потом пойдём. Мне так бабушка сказала и ещё пальцем погрозила, чтобы с пустой пришёл, – Женя кивнул на корзинку.

– Ну, тогда давай не будем спорить со строгой бабушкой, – Леонид улыбнулся. – Давай присоединяйся, а то я один не осилю, – доставая из корзинки продукты, продолжил он. – А то вон какой худющий, как будто мамка и не кормит совсем.

– Не-а, – мальчик улыбнулся. – Она у меня хорошая, всё делает. Пироги там всякие печёт, – задумчиво начал перечислять Женя. – Печенья всякое, щи готовит, котлеты там.

– Щи любишь?

– Ага и котлеты.

– Ну, чего сидишь, давай, тут как раз твои любимые котлеты, – Леонид кивнул на разложенные в тарелке котлеты. – А то бабушка узнает, что ты не помог – ругаться будет.

Мальчик со скромной улыбкой взял котлету.

– Слышь, Нинка! – дед подошёл к забору, посмотрев на окучивавшую грядки женщину. – Не слыхала новость-то?

– Чего ещё случилось? – она выпрямилась, сердито посмотрев на деда.

– Анька вон к Людмиле опять приехала! Опять, небось, с новым мужем разошлась!

– Ты чего орёшь-то? – Нина Алексеевна оглянулась на сарай. – Тоже мне новость.

– А чего он не уехал, что ли? – дед, открыв рот, испуганно посмотрел в сторону сарая. – Вроде ж видал, как по дороге шагал, думал всё – умотал.

– Видел он, – тихо ответила она, снова кинув взгляд на сарай. – Ходит тут людей баламутит.

– Ну, ладно, пойду я уж, некогда, – всё также испуганно поглядев в сторону сарая, ответил дед.

Нина Алексеевна посмотрела вслед деду. И повернувшись, вздохнула, заметив стоявшего у дома Леонида, задумчиво смотревшего вслед деду.

– Эх, Лёнька! Новую жизнь начинать пора, а ты всё к старой возвращаешься, – она покачала головой.

Леонид казалось и не слышал её слов, всё также задумчиво глядя на дорогу.

Почти перейдя реку, Леонид остановился. Впереди, у самого горизонта, сверкнула молния.

– Дождь, видно, будет, – как-то задумчиво, сам себе, сказал он и, облокотившись о перила, посмотрел вниз…

… – Уезжай! Слышишь, Лёнька! Уезжай!!! – Александр тяжело дыша, тряс его за плечи. – Ничего уже не изменишь! Если бы я что-то мог! Уезжай, слышишь! Не ходи туда!

Лёня, не смотря на него, то сжимал, то разжимал кулаки.