Весь день я прислушивался к себе, и хотя здоровье к вечеру поправилось, однако что-то неуловимо во мне изменилось. Было какое-то ощущение недосказанности и сожаления, как будто сон на самом интересном месте оборвался и ты хочешь досмотреть, что дальше, а уже проснулся. Сутки проходят, вторые – не отпускает. «Так, –говорю себе. – Мужчина, спокойно!» И включаю самоанализ: «Что в сухом остатке? Что уж так зацепило-то? Ну не танец же? Гадание? Или, может, невинный прощальный поцелуй?» По отдельности ничего, а всё вместе – чума какая-то! Разумная часть меня говорила: «Подожди, не суетись, и всё пройдёт», – а чувственная: «С этим надо что-то делать, позвони ей». У Оли много любимых фраз, и к моему душевному недомоганию очень тогда подходило: «Сделай так, чтобы отпустило, пожалуйста»

В общем, долго сам себе сопротивлялся, но набрал её через неделю. За это время, как оказалось, у моей пиковой дамы произошли драматические события. На следующий после юбилея день, в канун уже своего дня рождения, у неё случился аппендицит, плавно переходящий в перитонит. В то время, как я раздумывал «позвонить – не позвонить», у Оли решался вопрос «жить или не жить». В итоге, слава богу, всё обошлось. Но и на больничной койке в полукоматозном состоянии, болезная, всё же подумывала обо мне. Поскольку все девушки подвержены предрассудкам, то первой сама, конечно же, она не звонила, а поправлялась и ждала моих действий: что суетиться, запрос же мирозданию сделан.

Вот тут-то я совершенно безответственно объявился, не представляя, о чём говорить и что дальше с этим делать. Ругая себя за внезапный приступ косноязычия, стесняясь и мямля как подросток в пубертате, с трудом формирую в трубку какую-то невразумительную чушь. Но в ответ слышу, нет, чувствую неподдельную радость. Надо сказать, что моя нынешняя супруга удивительно легка в общении, и настолько, что я и не заметил, как согласился, будучи хирургом, встретиться в непринужденной обстановке – исключительно для осмотра послеоперационного рубца, который ей чем-то не нравился. Кстати, прекрасный косметический шовчик. Так мы узнали друг друга ещё ближе. А когда отношения стали трогательными, Оля мне поведала, что в правдоподобном гадании ей помогали ГИБДДшная база и моя добросердечная одноклассница, ведь надо же было «судьбе» как-то помогать. Хотя поначалу она моей Оле, сомневаясь, сказала: «Вряд ли с ним что-то получится, на него уже давно объявлена охота». «Вот же, блин, наивный чукотский ёжик», – подумал я про себя – но это уже было совершенно неважно, совсем как в одной песне у Макаревича: «Ты увяз, как пчела в сиропе, и не выбраться тебе уже…». Да я и рад, хорошо же же же, но только без ЗАГСа!

Самое яркое проявление женской логики – это отношение к регистрации отношений. И неважно, доярка она или доктор всех наук, но любая хочет именно официальный брак. Такой, настоящий, отмеченный пышной церемонией сочетания, белым платьем и штампом в паспорте. Желательно, чтобы и фамилии соучастников тоже стали одинаковыми. Ваша избранница может скрывать, говорить, что это неважно, – не верьте. Конечно же, в этом есть что-то доисторическое, какое-то собственничество, – мужик что, шуба? И что решает печать в паспорте, если кому-то эта поношенная шуба нужнее, а шуба и не против? Алименты – это по факту отцовства, меркантильные интересы тоже не актуально, если отношения паритетные. Итого практического смысла ноль, одни только организационно-материальные хлопоты, то женись, то разводись. Но это всё с точки зрения прямолинейной мужской логики. С непараметрической женской всё выглядит с точностью до наоборот.