А ночами, сидя у горящего камина, я придавался созерцанию стены. Как было уже сказано, днём ничего на ней не происходило. Но с наступлением сумерек она оживала. И если поначалу это меня пугало. То теперь увлекло и начало дарить покой.

Линии плавно, будто волны, не спеша, переплетались. Каждый раз, создавая новую, уникальную композицию. Это мог быть целый город, погруженный в свои будние дела. Или лес, наполненный животными и живший по своим правилам. Горы, поля, моря и звездное небо. Линии могли показать мне всё, что только возможно. Всё, что мой разум мог воспринять.

Но были картины, которые меня пугали. Так, однажды, мне явилось поле боя. Искрученные тела людей, животных и не известных мне существ. Все лежали наповал, изувеченные, изуродованные, мертвые. Свет от огня, что дарил камин, придавал эффект, будто всё залито кровью. Мне даже чудилось, что я слышу стоны и крики боли. Над всем этим смертным полем возвышался холм. И там, на вершине этого холма была едва различимая фигура. Одетая во всё черное, фигура восседала на коне. На странном коне, у которого было больше четырех ног. Восемь, как мне показалось тогда. Этот воин в черном был единственным оставшимся в строю. Он держал в руке меч, с острия которого обильно капала кровь. Кто-то из павших тянул к нему свои руки, взывал. Может, просил о пощаде, может проклинал. Но воин, будто живая статуя, лишь взирал вдаль.

Иной раз я оказывался в огромном, торжественном зале. Колонны, отдаленно напоминавшие деревья, огромными и высокими столбами держали на себе крону в виде потолка. Искры от костра, разлетавшись создавали иллюзию сверчков, что парили по залу и дарили свет. Пространство наполняли существа, отдаленно напоминавшие людей. Но их тела были настоль изящны, а движения грациозны, что больше у них было от кошек. Эти существа танцевали, мило беседовали и смеялись. Я был уверен, что где-то там, в уголке этого зала есть оркестр. Который играет им свою прекрасную мелодию.

Порой линии дарили и знакомые виды мест. Одним из таких был домик в деревне из детства, который я давно позабыл. У крыльца, которого на лавочке сидела старушка. В ней я узнал свою бабушку. Она мило улыбалась мне, как и тогда, в детстве. Когда меня привозили к ней в гости. Родители не любили к ней ездить, она была со странностями. Но меня любила, а я любил её. Она любила читать мне сказки. Точнее рассказывать по памяти. К сожалению, сколь не силился я вспомнить их, так и не смог. Это были не знакомые всем нам детские сказки.

Так я проводил своё время. Которое, будто дало мне отдышаться. Перед грядущей бурей, в которую я угадил.

Когда очередной вечер уступил место ночи, я спустился в зал. Смысла скрываться в четырех стенах не было.

Два столика были заняты. Двое мужчин сидели ко мне спиной, погруженные в свои мысли. Они всегда садятся спиной ко входу. И их лица я вижу лишь, когда сажусь на против.

Оба были одеты в хорошие костюмы и с сединой в волосах. Только у одного стрижка была короткой, а у другого волос был подлиннее и растрёпан. И если первый был спокоен, то второй заметно нервничал. Он то и дело крутил головой и ерзал на стуле. Указав на него кивком головы Архону, я направился в его сторону.

Увидев меня, мужчина слегка улыбнулся и встал, жестом приглашая сесть. Я кивнул и расположился напротив. Лицо незнакомца ухожено, видно было, что он следит за собой.

Пока мы обменивались любезными жестами, Архон зажег свечу и наполнил стакан коктейлем «кровавая Мэри».

Увидев поставленный перед собой стакан, мой гость тяжело вздохнул и залпом вылил в себя содержимое.