Династия Аль Нахайян правит Абу-Даби свыше 250 лет. Сейчас у власти сын шейха Зайеда шейх Халифа бен Зайед аль Нахайян.
У власти в Дубае свыше 150 лет династия Аль Мактум. Сейчас правит (и является премьер-министром ОАЭ) шейх Мохаммед бен Рашид аль Мактум.
Самый богатый из эмиратов – Абу-Даби, именно у них есть нефть.
Самый современный – Дубай, который свою нефть уже выкачал, но благодаря дальновидности шейха Мохаммеда вложил большую часть денег в развитие самого современного (и самого искусственного) города мира.
Все эти годы я старательно гнала от себя ужас воспоминаний, хотя первые месяцы просыпалась от ощущения горячего песка во рту и от страха, прислушивалась к ровному дыханию сынишки и подолгу лежала с бешено колотившимся сердцем. Глупо, но у меня в городской квартире даже в Париже всегда стояли запасы воды.
Я и Насте не рассказывала о кошмаре, который пережила во время побега, чтобы не пройти тот путь в воспоминаниях снова.
И теперь вдруг узнала, что могла спокойно улететь с разрешения мужа, всего лишь дождавшись его возвращения с праздника.
Сауд тогда ни слова не сказал о своих намерениях, а теперь хочет, чтобы я поверила в его вот такую добрую волю? С чего бы?
– И как бы ты объяснил отъезд жены и сына своим родственникам? – В моем голосе сарказм прозвучал сполна. Я напрочь забыла собственные рассуждения о том, что с Саудом нужно вести себя как можно мягче, чтобы добиться наибольших уступок. Но когда вам вдруг напоминают о самом кошмарном дне вашей жизни, благие намерения уступают место сарказму.
Сауд нахмурился.
– Мы с Махасин договорились сказать, что ты… умерла при родах.
У меня просто отвалилась челюсть. Меня решили объявить погибшей?! А Сашку-Салима?
– Тоже, – вздохнул Сауд. – Махасин сполна поплатилась за эту ложь. Это была её задумка, я лишь был готов отпустить тебя с сыном.
– Ты так и не поверил, что он твой?
– Тогда не верил, слишком многое сходилось против тебя.
Я насмешливо хмыкнула:
– А когда поверил? Или не веришь до сих пор?
Это был удар наотмашь, ведь Сашка копия своего папаши, даже голос похож.
– Махасин рассказала о поступке Мозы, думаю, она сказала и самой Мозе, ведь та вовсе не давила на тормоз.
Я обомлела.
– Они… были в машине вместе?!
– Да.
– Сауд…
Его взгляд снова стал жестким:
– Только не говори, что тебе её жалко.
Неожиданно для себя я взорвалась:
– Жалко! Представь себе! Она же была несчастной женщиной, все вокруг ненавидели. – Я даже махнула рукой: – А… тебе не понять.
И снова встретила изумленный взгляд мужа.
Не знаю, куда завел бы нас разговор, но Сашка решил, что без конца спускаться с небольшой горки следом за Настей и Машкой скучно, и позвал Сауда:
– Папа! Иди к нам!
Папа, значит, и даже без «Сауда»? У меня все сжалось внутри.
Чтобы не выдать свои мысли, я предложила:
О ЖАННЕТ
Всем известно, что женщина держится на ногах при температуре 39,5, а мужчина начинает умирать при 36,8.
Если тебе надоело нытье твоего лучшего мужчины в мире по поводу повышения температуры на пару десятых градуса, подойди к делу ответственно.
Он серьезно относится к угрозе умереть из-за легкого недомогания? Отнесись и ты.
В ответ на растекание лужей после второго чиха за последние несколько часов принеси две крошечные чашечки буквально с парой капель какой-нибудь жидкости в каждой и стакан воды. Слушая слабые стоны из-за слегка заложенного носа, смотри сочувственно, но строго.
Под его настороженным взглядом (больше простуды мужчины боятся лекарств и уколов) добавь в одну из чашечек воду до большого глотка, вторую отставь в сторону.
Протягивая чашечку и стакан с водой своему лучшему в мире мужчине, будь предельно серьезна (даже если в чашке слабительное). На подозрительный вопрос о том, что это, максимально трагично ответь: