В твоих глазах не видно света.
Во тьме грехов твоя душа.
Печаль и боль пронзают сердце.
Стекает черная слеза.
Не видно звезд в безлунном небе.
В затишье слабый ветерок
Шуршит по листьям в тусклом свете
На перекрестке трех дорог.
Ты смотришь вверх, не видя рая.
Ты видишь кровь и старый крест.
Крик смерти окружает разум,
И разум хочет умереть.
Марионетка в тьме разврата,
Среди грехов больного мира.
На перекрестке ты без страха
Идешь без воли и без силы.
Ты в тишине среди кошмаров.
Ты слышишь плач своей души.
На бесконечном перекрестке
Ты в бесконечном мире тьмы.

– Глаза! – простонала я в ужасе. – О Господи! Они смотрят на меня. – меня передернуло от этого пронизывающего взгляда. – Ужас! Ну, правильно, ужас! Где я нахожусь? В ужасном месте. Глаза в стенах! Глаза на церкви! Они повсюду! Они словно следят за мной.

В то же время я знала, что глаза не могут причинить мне зла. Но не хотелось, чтобы они копались в моей голове. Эти вязкие, тягучие взгляды все так же холодно следили за мной. Слезы наворачивались на глаза, вроде бы и хочется, и как-то глупо. Пронзительный взгляд неотрывно следящих за мной черных глаз заставил меня нервничать. Вдруг я ощутила рядом присутствие кого-то. Почувствовала, как нечто зловещее пронзает меня холодным взглядом. Стало очень холодно и страшно. Я от страха не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Внезапно мое запястье обхватила ледяная ладонь.

– Глаза – зеркало души, – сзади раздался голос. – Так вы говорите?

Это был голос, внушающий одновременно ужас и преклонение. Я отпрыгнула в сторону и развернулась к незнакомцу. Перед собой увидела человека в длинном черном плаще. Лица видно не было, поскольку оно было закрыто капюшоном. Тем более голова была опущена, что совсем усложняло задачу по определению того, кто передо мной. Под капюшоном плаща, я заметила, как в темноте вспыхнули два огонька. Все чувства замерли, а в голове возникла мысль: это демон! Вокруг него сиял серебристый свет, который не был светом.

– Но, не эти же глаза! В них только злоба плещет.

– Посмотри на меня, – голос вывел ее из оцепенения. – Вглядись в свой ад в моих глазах.

– Зачем? – я медленно подняла голову. Прямо в глаза мне смотрел своими прожигающими насквозь, огненными и в то же время какими-то мертвыми глазами Дьявол, из них медленно сочилась тьма. – И что я увижу в твоих глазах? Только ужас и не более! Я не переношу, когда мне приказывают, – страх словно пригвоздил меня к месту, я не смогла даже шевельнуться. – Час от часу не легче, – чуть не задохнулась я от ужаса, чувствуя, как руки смерти приближаюся к моему горлу, – Сколько я буду встречать на своем пути смерть? Что-то всюду меня преследуют только смерть и тьма! И почему ты повелительным тоном заставляешь меня смотреть в твои глаза? Может, я не хочу смотреть. Я и так знаю, что там нет жизни. Вы что, здесь так любите пугать?

– Когда внушеньям духа злого,
Как низкий раб, послушен ум,
И ничего в нем нет святого,
И много, много грешных дум.
…Закон озлобленного рока,
Смерть, надо мной останови
И в черном рубище порока
Меня на небо не зови!

– Пора привыкать к встрече смерти и образу тьмы. Глядя в наши глаза, вы увидите свое прошлое, которое вам поможет освободить и очистить душу. У нас много лиц! И пугать – это наша прерогатива.

– Напугав нас, вам что, становится легче? К такому не привыкнешь. Почему ты меня преследуешь?

– Когда ты увидишь свой ад, то будешь знать, что нужно жить, чтобы не сожалеть, когда будешь на смертном одре. Прожить свою жизнь на земле и не запачкаться невозможно. И сейчас будет жечь позор за твои подлые дела на земле.