– Значит, ты болеешь за Вселенную, где погибают планеты?

– Моя боль безгранична. Но, согласись, что боль бывает сладостной и приятной! В ней ты как в теплой шали, – голос был мягким и успокаивающим.

– Это редко бывает!

– Возможно. Пошли со мной. Перед тобой океан слез и боли. Здесь смоешь всю боль, страдания и обиды свои.

– Все, все? Я пойду, потому что другого пути нет. Так или эдак, идти нужно!

– Нет, не все. Все равно ты пригласишь меня, когда тебе станет больно.

Я сделала еще шаг, и вдруг меня словно приподняли над поверхностью воды. Океан глухо вздохнул. Я вздрогнула и посмотрела на Боль, которая посмотрела на меня. Я шла медленно, словно боялась, что могу оступится и провалиться в океан. Великий океан Слез и Боли! Он словно принимал меня в свои объятия, слегка ворча. И вот мы с ним, стали одним целым. Я чувствовала его каждой клеточкой себя. Ему невозможно было солгать, так же как и себе. Океан знал обо мне все. Он живой! Он чувствовал мою радость и боль! Прохлада стала подниматься от ног все выше, тело словно покрылось мурашками. Воды нежно гладили, очищая от скорби мои мысли. Я чувствовала, как дыхание становилось свободным, как расправлялись плечи, избавляясь от тяжести. Пока шла, вспоминала людей, которых обидела, и просила прощения у них. Прощала тех, кто причинил мне боль. А океан благородно пил мою боль.

– Не бойся! – прошептала ангел Боли, и ее губы дотронулись до лба и губ нежно и осторожно. – Все позади!

– Я всю боль и обиды здесь оставила?

– Нет! Только часть!

Вокруг нее были слышны стоны, плач, и завывания от всплесков воды и, казалось, что плачет сам океан. Сколько же в тебе людской боли, сколько слез обид и бессилия? Дно как будто бы дымилось седой пеной, еле поспевающей за волнами, которые наполняли пространство стадами гривастых фантастических существ, несущихся в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению. Мне показалось, что волны только и ждали счастливого для них момента моего бессилия и страха, чтобы наброситься на меня с яростью и выпить меня без остатка. Вскоре мы достигли берега.

– Вот мы и пришли. Теперь тебе идти одной. Боль немного утихла. Старайся не углубляться в дебри, где находятся пороки пострашнее.

– Как ты думаешь, долго ли я здесь пробуду?

– Это зависит от тебя.

Губы ангела были прохладны и свежи, со вкусом соленой воды. Волосы ее окутали мою голову и плечи. Заструились как легкие прохладные ручьи по щекам и телу. Отступила боль, все просветлело внутри; они омывали, очищали от грязи людских пороков. Девушка-женщина посмотрела с печалью на меня и, развернувшись, пошла назад. Ее глаза! Они были необыкновенные, они манили, поглощали, успокаивали. Они переливались от ярко-синего до темно-зеленого цвета. Вода перед ней разошлась, образуя проход куда-то в глубину. Я стояла и провожала ее, любуясь плавными изгибами фигуры, любуясь неземной красотой, и думая, почему боги не дают такой красоты, такого совершенства людям. Я завидовала ей, и мне хотелось быть такой же красивой, грациозной.

– Да-а-а! – протянула я. – Почему мы не можем оставаться такими же до самой старости? Почему наше тело быстро дряхлеет? – задала вопрос в пустоту, а может, это было обращение к тем, кто следил за мной.

В ответ была тишина, но я и не ждала ответа. Потому что знала, что никто не ответит. Зависть плохой попутчик, поэтому я отбросила мысли о красоте и медленно двинулась вперед. Потихоньку брела во тьме, чтобы не оступиться, вглядывалась вдаль, надеясь, что-нибудь увидеть. Пока шла, я вслух рассуждала о смерти, развлекая себя, чтобы не кричать от страха. Я чувствовала, ощущала, что рядом кто-то есть и он слушает меня внимательно. Холод все усиливался. Кожа, как показалось, покрывалась мурашками, ледяные порывы ветра пробирали до самых костей. И ужас, холодный липкий ужас подбирался к горлу.