11 класс в 28 школе прошел как по маслу – весело и здорово. Поскольку у меня была видео камера, я решил снять и смонтировать фильм про наш класс.

В то время больше полусотни российских вузов признавали централизованное тестирование как вступительные экзамены. Мои результаты позволяли выбрать любой из них.

– А университет имени Губкина есть в перечне этих вузов? Если есть, вот тебе мой совет: учись там, – приподняв бровь, сказал отец, который, как вы помните, и сам не понаслышке знал, что такое нефтегазовая отрасль. «Керосинка», разумеется, была в списке вузов. Так определилась моя судьба на несколько лет вперед.

^{>Армен Чилингарян, сокурсник}

^{>Первый автомобиль Hyundai Pony}

В моей группе МС-99-03 меня определили старостой, и мне опять пришлось взять на себя роль казначея: я получал за всех стипендии и выдавал их. Скажем прямо: учебой я не горел. Зато чем заниматься на физкультуре, нам можно было выбирать. Мотоспорт, плавание, общефизическая подготовка и прочее мне были неинтересны. А вот самбо оказалось вполне по душе. Это был мой первый опыт в этом виде спорта. Точка отсчета. Наш тренер Ирина Витальевна Карелина на тот момент была уже чемпионкой мира. Мне нравился стиль её тренировок: она умела грамотно раскрывать в учениках их физическую энергию. У неё тренировались мастера спорта, кандидаты в мастера. Она мощно вкладывалась в нас, а успех соревнований студентов-подопечных так и вовсе был для неё делом чести.

Еще до вуза я знал, что существует самбо боевое, которое направлено на то, чтобы в буквальном смысле слова уничтожить соперника – уронить его на землю, прыгнуть на ребра, сломать конечности, – а есть спортивное, призванное максимально гармонично управлять своим телом. Я учился второму, и за три года умеренных по интенсивности занятий это дало мне изрядную уверенность в себе. В какой-то момент я решил: для меня достаточно. Ирина Витальевна сказала тогда:

– Ты классно занимался. Ставлю тебе зачёт!

Сейчас, оглядываясь назад, чётко понимаю: какой-то период я просто плыл по течению. Было похоже на растянутый во времени «день сурка»: не происходило ни хорошего, ни плохого.

После института я устроился на работу в ОАО «Стройтрансгаз» и довольно быстро дорос до должности главного специалиста Дирекции по строительству нефтегазовых объектов в Восточной Сибири. Первое время на работе было таким, что ваш покорный слуга едва не полез на стенку. Мне показали на десяток коробок с рабочей документацией и сказали:

– Сделай ещё пару копий этих бумаг, Станислав.

Таким образом, первый месяц я занимался архивной работой: расшивал папки, делал копии и сшивал их обратно. Тогда я четко чувствовал, что чахну. В какой-то момент я понял, что больше так нельзя. Встал с дивана и направился… в знакомый со студенческих времен спортзал «Керосинки». Там я понял, в чём дело. Нет движения – нет жизни. И я начал двигаться. Сначала были простые занятия по общефизической подготовке. Появился драйв, меня стало будто бы распирать изнутри.

Физическое не замедлило оказать влияние и на ментальное – начал просыпаться от спячки мозг. На работе стало поинтереснее – в Красноярске мы делали опытную установку ГГУ 1200 и запускали её как полновесный модуль возобновляемой энергии. Я был вдохновлен и, как часто бывает, стал больше зарабатывать, увереннее себя чувствовать.

В то же время мой одногрупник Армен Чилингарян предложил мне пойти вместе на айкидо, секцию которого вела сэнсэй Наталья Кудленок, – ровно в том же самом зале, где студентами мы с ним тренировались по самбо. Я увидел в этом хороший знак и согласился. Понедельник, среда, пятница – трижды в неделю я как по часам занимался айкидо. Именно тогда у меня зародился интерес к японской философии, к японской культуре.