Одна часть меня радовалась, поскольку я не ожидал увидеть Кэссиди на диване в гостиной после секса с Таем, а другая злилась, так как Тай чем-то ее расстроил, раз она почувствовала потребность спать здесь. Я позвал Кэссиди по имени и нежно тронул за плечо. Не получив ответа, поднял на руки и отнес в свою комнату. Я таскал тюки сена и поэтому довольно силен. Но Кэссиди совсем невесомая и такая худенькая, что прощупываются все косточки. Не хочу даже вспоминать, как на фотографиях у нее выпирали лопатки и позвоночник. Или ей запрещали готовить, или в доме не было еды. Кэссиди явно недоедала. Буду следить за тем, чтобы у нас тут всегда было вдоволь продуктов. Кэссиди нужно набрать не меньше двадцати фунтов[4], чтобы выглядеть здоровой.

Я откинул покрывала, опустил Кэссиди на простыни и накрыл одеялом. Убрал за ушко упавшие на лицо волосы – они мешали любоваться ею. Какая же она красивая! Ужасно хотелось скользнуть к ней под одеяло и обнимать всю ночь напролет, но наутро мне грозили или взбучка от нее, или тумаки от брата. Страшась, что Кэссиди проснется и застукает меня за ее разглядыванием, я отошел к комоду, надел спортивные шорты и потопал к дивану в гостиной. Еле сдержал стон, когда улегся на него и меня обволок аромат Кэссиди, впитавшийся в подушку. Как Тай засыпает с ней ночью в одной постели? Я не могу расслабиться, зная, что она лежит в моей кровати, разделенная со мной парочкой стен.

– Гейдж. – Кто-то коснулся моей руки. – Гейдж.

Ничего себе сон – один из лучших. Я даже чувствую ее сладостный аромат.

– Гейдж, просыпайся!

Из-под головы выдернули подушку, и она ударилась о жесткий подлокотник дивана.

– Какого черта? – продрал я глаза.

Передо мной стояла Кэссиди, судорожно прижимая к груди подушку.

– О, Кэсс, прости.

Она закатила глаза и усмехнулась.

– Я уже говорила, меня чертыханиями не смутить.

Ну да. Но мама дала бы мне подзатыльник за подобные слова в присутствии девушки. Я улыбнулся:

– Доброе утро.

– Вставай, скоро проснется Тай. И, Гейдж, переставай таскать меня в свою постель. Однажды он узнает и взбесится.

– Не знаю, что между вами происходит, что временами ты ночуешь в гостиной, но это неправильно. Тайлер – парень, и это он должен спать тут, если у вас не все гладко.

К тому же Кэссиди в моей постели – чудесное зрелище. С тех пор как они приехали месяц назад, я уже в пятнадцатый раз обнаруживаю ее спящей на диване. И это не считая тех дней, когда я вижу ее в гостиной лишь утром, отправляясь на пробежку.

– Но я прихожу сюда спать не для того, чтобы ты меня подменял. Продолжишь в том же духе, и я начну спать в ванне. А теперь поднимайся.

Отойдя от дивана, Кэссиди складывала одеяло, которое купила специально для ночевки в гостиной. Я забрал у нее одеяло, убрал в шкаф и потопал в свою комнату переодеться на пробежку. Отсоединив мобильный от зарядного устройства и мельком увидев дату на дисплее, помчался на кухню.

Кэссиди делала кофе, стоя ко мне спиной.

– С днем рождения, Кэссиди, – обнял я ее.

Объятия стали частью нашего утреннего ритуала. Каждый день один из нас готовил кофе, и Кэссиди подходила ко мне за «утренними обнимашками», как она это называла. Мило, да? Обожаю эти мгновения. Тайлер не пилит меня за то, что я рядом с Кэссиди, поскольку просто-напросто этого не видит. Но этим утром она не обняла меня в ответ, продолжая заниматься кофе, хотя я не выпускал ее из рук.

Вспомнив, какой это день для нее, я выругался про себя. Развернул Кэссиди к себе, заключил ее лицо в ладони и наклонился поймать ее взгляд.

– Сегодня непростой день для тебя, родная?