– Чёрт, как же хорошо, – простонала я, ощущая, как он твердеет подо мной.

Рэй вторил моему стону.

– Кстати, сколько вопросов в «я никогда не» ты только что закрыла? Парочку точно, да?

Рэй ухмыльнулся, а я не успела даже подумать о том, какой же он всё-таки гад, потому что, притянув меня к себе, он начал покрывать моё тело поцелуями, а руки заскользили по моему телу, готовя нас обоих ко второму раунду.

Сейчас

Нет, я совершенно не винила алкоголь в том, что произошло между нами с Рэем. Я в какой-то степени даже была ему благодарна. Потому что иначе я вряд ли бы получила эту потрясающую ночь безумного секса. Вряд ли бы узнала, насколько чутким и нежным может быть мужчина. И насколько яростным и безудержным в своей страсти.

А главное, до меня бы ещё не скоро дошло то, какой дурой я была. Клинической идиоткой.

Второе воспоминание билось внутри меня. Смотри, Эмили! Смотри!

Полгода назад

Мне плохо. Голова кружится. К горлу подкатывает тошнота. Не помню, сколько я выпила, но этого было явно много для меня одной.

– Леон, мне надо вернуться в общежитие, – губы кажутся чужими, слова выговариваются с трудом.

– Эмили, останься сегодня у меня. Ну куда ты пойдёшь в таком состоянии?

У меня нет сил спорить.

Леон помогает мне раздеться и даёт его футболку, чтобы я спала в ней.

Ложусь на диван и отворачиваюсь к стене, надеясь, что меня не стошнит. Перед глазами всё плывёт. Опускаю веки в надежде, что так станет лучше. Не становится.

Щёлкает выключатель. Комната погружается в темноту. Чувствую, как рядом со мной продавливается диван под весом Леона. Он ложится позади меня. Проводит рукой по моему бедру. Зачем он меня трогает?

Я хочу, чтобы поскорее наступило завтра. Я больше никогда не буду столько пить. Это ужасно.

Рука Леона заползает под футболку, накрывает грудь. Я вяло пытаюсь сопротивляться. Мне сейчас совершенно не до этого. Он не обращает внимания на то, что я пьяна и еле шевелюсь. А я просто боюсь пошевелиться, потому что меня тошнит.

Леон стягивает с меня трусики.

– Эмили, можно?

Я говорю ему «нет». Или думаю, что говорю. Как он не понимает, что сейчас совсем не время для секса? Но сил на физическое сопротивление у меня нет. Кажется, у меня алкогольное отравление.

Леону плевать. Он входит в меня сзади, не особо заботясь о предварительных ласках. Всё, о чём я могу думать, это о том, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы наступило завтра. Почему-то очень хочется плакать. Я не очень понимаю почему. Леон – мой парень. Секс со своим парнем это же нормально? Наверное, я хочу плакать, потому что перебрала с алкоголем.

Когда он кончает, я ощущаю вязкую горячую жидкость, стекающую по моим бёдрам. От этого ощущения меня тошнит ещё сильнее.

Наутро Леон вспоминает то, что было ночью и говорит что-то вроде «Было же классно, да, Эмили?». Я не соглашаюсь и он на меня обижается.

Сейчас

Два воспоминания крутились в моей голове, сменяя друг друга. Они словно издевались. Видишь разницу, Эмили?

Я вижу. Теперь вижу. Почему мне нужно было переспать с практически незнакомым парнем, чтобы понять, что меня изнасиловали? Собственный, мать его, бойфренд! Почти жених!

Почему до меня так долго доходила эта простая истина? Почему раньше мне казалось, что изнасилование – это когда кто-то посторонний с применением силы принуждает тебя к сексу? Ведь если твой парень трахает твоё полубессознательное тело, то это тоже изнасилование.

Рыдания рвались из груди. Из глаз градом лились слёзы, словно тело пыталось исторгнуть из себя всё то, что не смогло выплакать полгода назад.

Кое-как мне удалось успокоиться. Я тщательно умылась, надеясь, что мне удалось смыть следы своей запоздалой истерики. Как оказалось, зря. Выйдя из ванной комнаты, я увидела Рэя, стоявшего напротив двери. Внимательно меня осмотрев и, вглядевшись в лицо, он поинтересовался: