Выйдя из студии, я была уставшая и разгневанная, написала Эдварду:

– Милый, одно дело интервью о шоу, другое – выслушивать глупые скандалы, устроенные непрофессиональными актерами-дилетантами. Я хочу пересмотреть свой график появления на телевидении!

Он сразу же позвонил:

– Что тебе не понравилось сегодня?

– Я дважды появилась в утренних программах, где меня никто не спрашивал о поездке по Европе и сути моего проекта, мы обсуждали насущные новости, вместо меня мог сидеть любой человек с улицы. А на ток-шоу я вообще не знаю, зачем меня позвали. Мне пришлось стать зрителем дешевого фарса по глупому сценарию с дракой как у Джерри Спрингера. До разговора с публицистом я хотела обсудить это с тобой.

– Правильно, что ты сначала позвонила мне. Как я понял, ты больше не хочешь утренних эфиров? – нежно уточнил он.

– Эдвард, чего ради я встаю в четыре утра? Чтобы сказать: «Доброе утро, страна!» за две секунды? Людям наплевать, что показывают в утренней передаче, пока они собираются на работу. Я считаю это бесполезными телодвижениями. Я слишком устала за месяцы съемок по восемнадцать часов, мне нужен отдых! – я уже кричала в трубку.

– Успокойся, малышка! Не кричи так! Я все решу, хорошо?

Его голос успокаивает меня. На дурацкие ток-шоу ходят только те, кто хочет стать известными любым способом, они готовы на безумства, но я хочу ассоциироваться с другим кругом.

Мой имидж – рассудительная леди, к тому же, невеста миллиардера. Зачем мне дешевый пиар?

Вечером мы отправились на светское мероприятие, нас фотографировали у входа в здание, затем при входе в бальный зал.

На первых подобных мероприятиях я была зажатой, а сейчас чувствовала себя, как Анджелина Джоли, широко улыбалась, подмигивала камерам и наслаждалась вниманием.

Мое золотистое платье блестело в лучах света при каждом движении. Эдвард гордо шел со мной под руку.

Мы здоровались и перебрасывались несколькими фразами с другими гостями, пили белое вино и передвигались по залу. Звучали приятные мелодии в стиле легкого джаза с участием саксофона, настроение было торжественное.

К нам подошла бывшая пассия Эдварда, Дженнифер. Ей за пятьдесят, но ее фигура подтянута и стройна, лицо гладкое, возраст выдают только дряблая шея и неприятный голосок:

– Какие люди! Вас двоих все лето не было видно! Избегаете общества? – пискляво хихикала она.

– Прошу извинить меня, я должен кое с кем поздороваться, – откланялся Эдвард.

– Мы провели три месяца на съемках в Европе, – спокойно ответила я.

– А, точно, ты что-то упоминала об этом весной. А что вы там снимали так долго? – полюбопытствовала она.

– Мы проехали на автомобилях от Польши до Португалии и обратно…

– Серьезно? У меня бы попа отнялась столько просидеть в машине! – вульгарно бросила она.

В отличие от лицемерки Тани на интервью, Дженнифер прямо выражала свои эмоции. Я рассмеялась и ответила ей:

– У нас же были прогулки по городам, посещение музеев и достопримечательностей!

– Но я могу представить, что из города в город надо ехать по несколько часов! Я бы не выдержала, я бы с ума сошла от безделья, – тараторила она. – Там же нечем заняться, пока сидишь в машине, а мне нужно движение, действие! – она щелкала пальцами и изображала странный первобытный танец.

– В дороге мы продолжали снимать и планировали следующие эпизоды, – поддерживала беседу я.

Кажется, она меня не слушала, ее танец что-то перемкнул в голове, взгляд проникал сквозь меня куда-то вдаль, а реакции зрачков не было.

Вдруг она закатила глаза и рухнула на пол. Я закричала, ко мне подбежал Эдвард, а к Дженнифер – организаторы мероприятия, через минуту появился врач: