– Я сам гуманитарий, поэтому прекрасно вас понимаю. Хотелось внутреннего развития и все такое?

– Так вы тоже студент?

– Переводчик с Физтеха.

– Физтеха?

– Да, с Физтеха в УПИ.

– Разве так бывает?

– Директор института не хочет платить деньги преподавателям английского из ФЭУ, поэтому содержит свою кафедру.

– Технических переводчиков?

– Обыкновенных, но со знанием металлургии и теории вероятности.

– Это любопытно. Удивите меня?

– Чем?

– Например, интересным фактом о металлургии?

– Необычная просьба.

– Не можете?

– Уличные люки делают из чугуна.

– А из английского языка можете?

– Дайте немного подумать.

Переводчик нахмурил брови, уставившись в глянцевую поверхность стола. Понаблюдав за соседом пару секунд, Женя перевела взгляд на черные полотна с иконами джаза на стенах, но, не узнав никого, вернула свое внимание обратно на собеседника.

– Неужели таких нет?

Флейман уязвлено выдохнул из ноздрей и спросил:

– Вам известно, что английское слово dream имеет два значения – «сон» и «мечта»?

– Да бросьте, это же банально.

– Дослушайте, прежде чем делать выводы.

– Просите. Продолжайте.

– Буквально недавно я заметил, что во многих языках, кроме русского, «сон» и «мечта» обозначаются одним словом. В английском, как я уже сказал – это dream, на иврите – halom, японском – yume.

– Заимствования?

– Если бы. Здесь разная география, непохожие корни, неродные языковые группы.

– Что это, в таком случае?

– Необычный факт мировосприятия человека. Вы только задумайтесь – это же удивительно, как людям пришло в голову придумать те или иные обозначения предметов и явлений. С одной стороны, в именах проглядывается простая человеческая логика, с другой – нечто необъяснимо-божественное. Обывателю может показаться, что понятия «мечты» и «сна» не объединяет ничего общего. Но что-то же побудило разные народы планеты обобщить эти явления? Сны видят все люди без исключения. Только не все их осознают. Мечтать тоже присуще всем людям. Однако и это не все осознают. Абстрактность? Сколько не слушай, какие бывают у людей сны и мечты, каждый раз удивляешься, как все у всех одинаково, но в то же время непохоже. Возможно, что вся суть лишь в нереальном месте и времени, в котором они существуют.

Женя вновь погрузилась в свои мысли. Ей было все равно на эти пространные размышления и софистику, но теперь она абсолютно точно чувствовала уверенность, что у Феликса нет на нее никаких планов. Он случайный сосед, хороший слушатель, но не более того.

– Не совсем английский, но действительно интересный факт. Или предположение, – заключила она.

– Рад, что смог вам угодить, – произнес Феликс и, переведя взгляд на сцену, добавил: – Поразмышляйте как-нибудь на досуге, почему для разных предшествующих народов «сон» и «мечта» схожие по своей сути понятия.

– Считаете, оно того стоит?

– Размышлять – лучший способ развивать воображение.

– Внутри вас похоже тоже живет философ?

– Поверьте, от этого вам точно хуже не будет.

Колоритное трио вновь вернулось на сцену, настроило инструменты и продолжило играть мелодичный джаз. Женин сосед моментально погрузился в прежнее преднирванное состояние, однако ей самой уже было скучно от этой однообразной музыки. Все ее существо требовало продолжение общения: ей нравилось рассказывать о себе, описывать в красках свое прошлое, а иногда даже слушать необычные истории других. Но Феликса Флеймана интересовали больше дела собственной души, а не привлекательная собеседница.

Тяжело вздохнув, Женя перевела взгляд на пару за соседним столиком. Несколько минут назад официантка принесла им два шкварчащих, сочащихся мясным соусом, переполненных овощами, говядиной и красным луком бургера на толстых досочках. Лысый бородатый хипстер, одетый в белую рубашку и узкие джинсы на красных подтяжках, изысканно отрезал от блюда маленькие кусочки и медленно, чуть трясущейся в руках вилкой, отправлял их в рот. Девушка же с булкой не церемонилась: держала ее двумя руками и жадно откусывала, мазав выкрашенные тоналкой щеки маслянистой начинкой.