– Ну как ты? – спросил Толик по дороге.

– Нормально, – отозвался я, посвящать его в подробности почему-то не хотелось.

– А меня замучила, трахается как швейная машинка, нимфоманка, что ли? – пробурчал сонный Толик.

– Будем с ними еще встречаться? – полюбопытствовал я.

– А смысл? Тетка сегодня возвращается, так что квартиры больше не будет. А ты что, запал? – поинтересовался Толян.

– Скажешь тоже, я – как ты, – ответил я, хотя встретится с Ритой еще несколько раз был бы не прочь.

– Ну и лады, – подытожил наш разговор Толик, – других найдем.

Планам Толяна сбыться было не суждено. Через пару недель после 8 марта Толик отозвал меня в сторону.

– Все, Андрюха, кончились наши с тобой походы, – объявил он. – Я, тут на днях, с такой феминой познакомился, закачаешься. Красавица, блондинка, студентка четвертого курса мединститута, да еще и москвичка. В общем, запал я, Андрюха, по-полной. Буду добиваться, так сказать, руки и сердца. Так что, ты давай уж, развлекайся без меня.

Сказать по-правде, развлекаться на прежний манер без разбитного Толика шансов у меня было немного. Свою природную стеснительность перед женщинами я так и не преодолел. А вскоре произошло событие, которое заставило меня напрочь забыть обо всем на свете. Перед самыми экзаменами за третий курс скончался от внезапного сердечного приступа мой отец.

В кабинет начальника курса меня вызвали с самоподготовки. Дежурный курсовой офицер, молча, протянул мне телефонную трубку.

– Сынок, папа умер, – услышал я в трубке заплаканный голос мамы, – приезжай скорей.

Курсовой уже выписывал мне увольнительную. Домой я добрался на коммерческом автобусе часам к одиннадцати вечера. Мама сидела на кухне с пожилым полноватым мужчиной. Кажется, это был начальник отца.

– Ты, Викторовна, не волнуйся, – сказал мужчина, – всю организацию похорон и расходы фирма возьмет на себя. Эх, такого человека потеряли. Ну, я пойду, вот и сынок приехал.

Мужчина поднялся и, пожав мне руку, двинулся к выходу. Мы с мамой остались одни.

– Ты знаешь, Андрей, вечером я пошла в магазин за продуктами, а он сидел в своем любимом кресле, читал книгу, – плача рассказывала мне мама, – когда я вернулась, он по-прежнему сидел в кресле, а книга валялась на полу. Я, заподозрив неладное, бросилась к нему, а он уже не дышит, и глаза открыты. Я вызвала скорую, врач констатировал смерть, вероятно, от инфаркта и его забрали на вскрытие. А ведь отец никогда не жаловался на сердце. Как же такое могло произойти, сынок?

Как мог, я успокаивал маму. Наконец, она немного пришла в себя.

– Давай попробуем уснуть, сын, завтра у нас трудный день, – тяжело вздохнув, сказала мама. – Тетя твоя приехать не сможет, она с командой на соревнованиях в Испании, а остальным моим родственникам добираться к нам далеко и очень дорого. Так что, нам с тобой все придется делать одним. Ты не против, если я приглашу на похороны священника?

– Конечно, нет, – ответил я.

Уснуть я не мог долго. Припомнился разговор с отцом, случившийся незадолго до моего поступления в училище. Тогда в соседнем подъезде умерла старушка. Обряд отпевания происходил на улице у дома и я, из любопытства, подошел поближе. Молоденький священник скороговоркой читал молитвы на старорусском языке, многие из слов которого были мне непонятны. Иногда он обходил гроб, размахивая блестящим кадилом, из которого распространялся ароматный дымок, вероятно, это был ладан. Лицо старушки было маленьким и сморщенным, а ведь когда-то она была молодой и, возможно, красивой девушкой. А вот теперь ее земная жизнь окончена. Будет ли ее душа, если она вообще существует, где-то обретаться и что ее ждет? И как может повлиять на ее судьбу этот архаичный, странноватый обряд? Размышляя об этом, я вернулся домой.