«И этот туда же. Стоило чуть намекнуть на серьёзные отношения, и он сразу в кусты. Все мужики козлы», – рассудила  Даша и выпила рюмку.

Глава 5

Утром на работе Максима уже дожидался оперативник Саша Бочков, который накануне опрашивал соседей в дачном поселке.

– Есть что интересное? – поинтересовался Максим.

– Да там, если некоторых особо разговорчивых послушать, то на всех можно дела заводить.

Саша, развалившись, сидел в кресле, плохо скрывая своё снисходительное отношение к прокурорским работникам. Традиционно оперативники считали, что всю работу делают они, а следователи прокуратуры лишь пожинают лавры.

– Тебе бы самому разок съездить пообщаться с соседями на месте преступления, – фамильярно посоветовал Саша. – Такое услышишь! Про то, кто с кем спит, и кто что с работы ворует – это само собой. Но иногда такое услышишь, что не по какому «Голосу Америки» не расскажут.

– Например, что? – холодно спросил Максим.

– Да так, ерунду всякую, – ответил Саша, сообразив, что сказал лишнее. Он убрал вытянутые до этого ноги, выпрямился в кресле и, достав свой блокнотик, начал докладывать по существу: – Все соседи в один голос утверждают, что к убитой ежедневно приходили разные мужчины. Это было и при жизни мужа и, тем более, после смерти.

– Так можно про любую одинокую женщину говорить, – Максим вспомнил про свое вчерашнее свидание. – Есть что-то относящееся к делу?

– Не совсем про любую. Она нигде не работала, но держала домработницу. После мужа осталась новая «Волга», и она на ней чуть ли не ежедневно куда-то ездила.

– Это все ерунда. Ну, продала пару картин из наследства. Муж был народным художником СССР. Самого Генерального секретаря рисовал. И других членов…

– Так как тела не нашли, официально она в наследство ещё не вступила. И пока официально не продала ни одной картины. Я запрос ещё вчера сделал. Но мне кажется, дело не только в картинах. У Никиты Семеновича, её мужа, была лучшая в стране частная коллекция икон. Большинство находилось в московской квартире, но и здесь, в Кратово, тоже было несколько штук.

– И что из всего этого пропало?

– Сказать точно пока нельзя. Сейчас ищем знакомых её и мужа, чтобы они помогли составить описание. Домработница тоже написала список. Драгоценностей у неё было много. Поэтому, что пропало, что нет, установить трудно. На ней не было серёжек с бриллиантами, которые она никогда не снимала, и в спальне не оказалось шкатулки с другими украшениями. А в гостиной в шкафу все драгоценности остались на месте.

– У похитителей не было времени искать?

– Вряд ли. Если бы шли за золотом, то нашли бы. Для того, чтобы заглянут в шкафы, времени много не надо.

– Тогда почему не взяли?

– Вы следователь, вам и разбираться, – не удержался от соблазна съязвить Саша. – Я всё написал в рапорте. Вот, уже целая папка.

– Это все, что удалось вчера узнать? Не густо.

«Попробовал бы сам. Перегарчик-то от тебя совсем свеженький, – подумал Саша, – и глазки красненькие. Сам вчера гулял, а мы должны за тебя землю рыть».

– Есть там у нас одна компания, – вслух сказал он, – иногда попадаются на квартирных кражах и на спекуляции. Где-то хапнут, а потом в Малаховке на рынке продают. Вчера до них руки не дошли. Сейчас к ним съезжу.

– Надо было по горячим следам ночью их трясти. Теперь уже подготовились, если что, – сделал замечание Максим. – А те, которые в кочегарке собираются, не могли быть причастными?

Оперативник Бочков удивленно посмотрел на следователя.

«Откуда он про котельную знает? Что, интересно, ему ещё известно? – задумался он. – Надо с ним осторожнее. Ребята правильно говорили: этот следователь только с виду простой парень, а на самом деле принципиальный и упёртый. Если где проколешься – посадит и глазом не моргнёт».