Закончив есть, Лёха встал из-за стола и подошёл к Инне: «Какая ты у меня умелица, просто не знаю, как и что выразить словами. Это было что-то фантастичное. Иди в комнату, отдохни» Поцеловал её и взялся мыть посуду.

Улыбнувшись, Инна ушла. А Лёха взялся выполнять свой долг по приведению кухни и посуды в чистоту и порядок. Через несколько минут он заглянул в комнату и увидел Инну крепко спящей на его постели, укрывшуюся тонкой простынкой. По-честному сказать, он и сам устал от всех дневных трудов, и решил тоже немного поспать после такого замечательного обеда.

Она лежала на кровати, раскинувшись под белой материей словно ребёнок, и Лёха долго искал место, где можно было бы пристроиться на постели, не разбудив любимую. Наконец, он выбрал момент, когда она повернётся на бочок, и скользнул к стене, чтобы там лечь посвободнее. Его присутствие тут же было замечено ею и во сне. Она заворочалась спросонок, почувствовав тепло его тела, которое словно магнит, привлекло её руки, тут же очутившиеся на его груди, и ноги, пожелавшие лечь там, где было потеплее.

Послеобеденный сон пошёл обоим на пользу. Первой стала просыпаться Инна. Открыв глаза, она ещё немного понежилась в его объятьях, потом осторожно освободилась от лёхиного плена и встала с постели, решив получше осмотреть его холостяцкое жильё, пока он спал.

Оно было довольно скромным: платяной шкаф, стоявший рядом с их кроватью, стол с компьютером и принтером, стеллаж с книгами, простиравшийся до потолка. Сходив на кухню утолить жажду, она быстро вернулась, и снова прилегла на кровать, видя что Лёха ещё спит. Лёжа в ней под ровное дыхание любимого, ей думалось проще. Она уже почти согласилась здесь жить, но какая-то тень внутри останавливала её, звала не торопиться. И эта тень была мыслями о матери.

Инна не представляла себе ссоры с ней. И уж совсем не могла согласиться на её предложение выйти замуж за какого-то Олега, которого видела всего раза два на танцах. Уже тогда он сразу стал ей неприятен: своими липкими холодными руками, улучив время, всегда старался залезть под юбку. И она решилась всё же уйти к Лёхе.

– Пусть у него хоть и комната, но своя. А с квартирой можно подождать пока, – думала Инна, – тем более что на заводе дают сейчас быстро. Не то, что у нас, в санатории.» Эта мысль убедила её, и она снова, незаметно для себя, заснула, согретая горячим лёхиным телом. Они встали с вечерним закатом.

– Да, вот мы как отдохнули, – сокрушённо заметила Инна, – теперь и не уснём вовсе. Ночь-то на что потратим? -улыбнулась она Лёхе.

– Была бы ночь, – смешливо подмигнул Лёха, – а потратить её мы то уж сумеем. Правда?» И обнял нежно любимую, крепко прижав к себе. – Пойдём, прогуляемся под вечерок, – предложил он, – аппетит нагуляем на ужин. А там глядишь и ночь бархатная спустится только для нас…

– Вот ты всегда такой, – шутливо обиделась Инна, – мои мысли опережаешь. Будто книгу мою читаешь. Я ещё как-то хотела днями на берегу побывать, на воду посмотреть.

– На море хочешь сходить? Так пойдём. Надо только взять чего, подстелить, а то вечер, прохладно будет». Лёха порылся в шкафу, вынул покрывало. – Я его всегда беру на пляж. Только хожу редко.

– Поехали. Пройдёмся по бережку, подышим воздухом чистым. Инна мечтательно закрыла глаза. Мольбертик бы взять, да времени сегодня мало. Порисовала бы.

– Порисуешь ещё много чего. У нас всё ещё будет впереди.

Через полчаса они уже медленно шли по набережной «моря». В Автограде так называется местными огромное Куйбышевское водохранилище, некогда затопившее окрестные села и город Ставрополь во время постройки плотины ГЭС. Лёха здесь был не раз в минувшие времена, и ему всё как-то не удавалось по-настоящему отдохнуть душой, потому что уходя от этих бесконечных волн, песка, и ветра над ослепительно блестящей водой, он всё время чувствовал разорванность души и сердца, его внутреннее беспокойство от пока неизвестных ему причин.