Согласно американской точке зрения, сильная и в то же время находящаяся в американской финансовой зависимости Германия должна была стать главной вооружённой силой США в Европе (Allen H. MeinRheinland. Tagebuh, Berlin, 1923, S. 51; История Второй Мировой войны 1939-1945 гг. в 12

томах. М.: Воениздат, 1973. Т. 1. С. 37).

Как уже отмечалось, главными рычагами обеспечения проникновения американского капитала в Европу стали военные долги европейцев перед американцами и тесно связанная с ними проблема германских репараций. Решить свои проблемы страны-должники пытались за счёт Германии, навязав ей огромную сумму и крайне тяжёлые условия выплаты репараций. Вызванное этим бегство немецких капиталов за границу и отказ от уплаты налогов привели к такому дефициту государственного бюджета, который мог быть покрыт только за счёт массового выпуска ничем не обеспеченных марок. Результатом этого стал коллапс германской валюты – «великая инфляция» 1923 г., составившая 578 512 %, когда за один доллар давали 4,2 трлн марок. Германские промышленники стали открыто саботировать все мероприятия по выплате репарационных обязательств, что спровоцировало в итоге известный «рурский кризис» – франко-бельгийскую оккупацию Рура в январе 1923 г. Именно этого ждали англо-американские правящие круги, чтобы, дав увязнуть Франции в затеваемой авантюре и доказав её неспособность решить проблему, взять инициативу в свои руки.

Государственный секретарь США Юз указывал: «Надо выждать, когда Европа созреет для того, чтобы принять американское предложение».

Одновременно с этим американцы начинают практическую деятельность по завоеванию Германии. Как и в Украине перед 2014 годом, ставка делалась на совершенно новые политические силы, на ещё практически никому неизвестную «Национал-социалистическую рабочую партию Германии» во главе с Гитлером.

Помимо политического контроля, американцы установили над гитлеровской Германией и экономический контроль. Американский исследователь Ральф Эпперсон писал так: «Без капиталов, предоставленных Уолл-Стритом, не существовало бы Гитлера и Второй Мировой войны» (Эпперсон Р. Невидимая рука. 2-е изд. СПб, 1999, С. 294). В 1929 г. вся германская промышленность принадлежала фактически различным американским финансово-промышленным группам.

Принадлежавшая Рокфеллеру «Стандарт Ойл» контролировала всю германскую нефтеперерабатывающую промышленность и производство синтетического бензина из угля (Эпперсон, С. 294). Банковскому дому Моргана принадлежала вся химическая промышленность в лице концерна «И.Г. Фарбенидустри». Через принадлежавшую Морганам американскую компанию связи «ИТТ» они контролировали 40% телефонной сети Германии и 30% акций авиастроительной фирмы «Фокке-Вульф». Через «Дженерал электрик» Морган контролировал германскую радио- и электротехническую промышленность в лице германских концернов «АЭГ», «Сименс», «Осрам». Через «Дженерал моторз» Морган контролировал германский автомобилестроительный концерн «Опель». Генри Форд контролировал 100% акций концерна «Фольксваген».

Однако, Англия и Франция, да и Германия тоже, всю осень и зиму 1939- 1940 гг. явно не желали воевать по-настоящему и вели, так называемую,

«странную войну». Это очень не понравилось США, которые устами своего тогдашнего госсекретаря Сэмнера Уоллеса сказали, что «конечная победа может быть обеспечена только длительной и отчаянной войной, которая приведёт Европу к полному экономическому и социальному крушению» (Welles S. The Timesfor Decision. Р. 73).