Кровавые расправы с конкурентами, бессудные убийства, торговля наркотиками, продажа секретной информации – полиция, казалось, занималась чем угодно, кроме поддержания закона. От этого выигрывал официально главный враг полиции (а неофициально – ее крупнейший работодатель), союз наркомафиозных испаноязычных картелей «Ацтлан». Мафия была едина и сильна, как никогда ранее на Лагарте. Основу ее могущества составляли эффективная сеть продажи и производства всего запрещенного, большой резерв «пушечного мяса» из трущоб и привлекательная для молодежи идея всеобщей справедливости, чудным образом соединенная с агрессивной пропагандой превосходства латинской нации над остальным человечеством. Среди картелей «Ацтлана» случались и междоусобицы, но внутренний суд весьма успешно находил ответ на главный вопрос: «Кто первый начал?» И зачинщика потом наказывали без сантиментов, с удушением собственными кишками и сжиганием в бочках. На тот момент официальные власти Конгресса ничего не могли противопоставить «Ацтлану». Или почему-то не хотели.

Иван топтался в очереди, а мимо то и дело проходили патрули, катились небольшие гусеничные роботы с детекторами запрещенных веществ и заготовленными парализаторами. Даже пока Иван ждал, на его глазах полицейские вытащили из очереди двоих человек и куда-то увели. Полиция в основном охотилась на своих сограждан, с русскими предпочитали не связываться. Ивану казалось, он чувствует бессильную злобу под красными масками проходящих мимо «хранителей порядка».

К счастью, паспортный контроль прошел гладко. Клерку с поста на входе доложили про имплантированный в руку ключ Вайхмана, он подумал, будто Иван – важная персона, быстро проверил выездную визу и пустил Фомина дальше. Маленький вагончик довез Ивана по туннелю к выходу на продуваемую всеми ветрами посадочную площадку, где ждал большой лайнер, «Санта-Анна». Еще три долгих часа ожидания в каюте без окон, пока таможня закончит издеваться над пассажирами, – и звездолет, трясясь, начал быстро набирать высоту, завывая маневровыми двигателями. Затем Ивана, пристегнутого к койке, побросало, пока корабль занимал разгоночную орбиту. Наконец из динамиков раздался голос капитана, проговаривающего приветствие по-испански. Затем, следуя правилам вежливости, капитан перешел на русский: «Приветствую, дамы и господа пассажиры, на борту нашего лайнера «Санта-Анна». Я, капитан Франциск Чавес, работаю на корабельную компанию «Рекорридо Сол», и отвечаю за комфорт и безопасность предстоящего полета. Сначала мы отправимся к колонии на планете Рос, затем пересечем Русский Сектор с остановками на планетах Ангельск, Давилово, Владимир, высадка и посадка на орбитальной станции, без захода в космопорт Владимира. Конечная остановка – колония Аркаим. Ориентировочное время в пути… Диос мио! Что вы… как вы… Кто им разрешил стыковку?!! Да если мы сойдем с орбиты, мы же столкнемся…» Динамики перестали транслировать.

Свет потускнел, остались только аварийные лампы. Соседи по каюте забеспокоились, начали переговариваться. Кто-то отстегнулся от койки, встал и вышел в темный коридор. Правда, почти сразу забежал обратно и сжался в углу каюты. Послышалась возня, ругань, умоляющие возгласы. Потом мимо открытой двери в каюту группа людей проволокла брыкающегося мужчину. Один из группы задержался в дверях, оглядел пассажиров. Был он в черном костюме с дурацким на первый взгляд большим зеленым бантом. Обрит налысо, над верхней губой, где обычно растут усы, – татуировка, два отдельных перепончатых крыла, вроде от летучей мыши. Нетопырь среди татуировок «Ацтлана» не сообщал о своем носителе ничего положительного.