Эрни не интересовался Джоном Паяльной Лампой, он искал Потрошителя, кем бы (или чем бы) тот ни был. Его задачей было засветиться в этом деле, обратить на себя внимание. Потому что расследованием преступлений Потрошителя занимался не Скотланд-Ярд, а Секьюрити Сервис.

Нечего сказать, обратить на себя внимание Эрни удалось блестяще…

В скромную штаб-квартиру МИ6 (под не менее скромной вывеской «Бюро экологии») на Рита-роуд Тони вошел в четверть девятого.

– Где твой шлем, Тони? – поприветствовал его сержант у входа, пока стрекотала фискальная машина, отмечая в пропуске время появления Тони на службе.

Дорогого пробкового фрица было жаль, хотя дома и валялось еще три или четыре моноциклетных шлема.

– Канул в небытие, – проворчал он в ответ и взглянул на отметку в пропуске – ровно восемь утра.

Помнится, начальник кадровой службы военного министерства орал и топал ногами, когда догадался, почему Тони всегда является на Рита-роуд вовремя. Тони выслушал его пространную речь от начала до конца, кивая и соглашаясь. Да, он настраивал фискальную машину. Да, для себя он сделал приятное исключение – в его пропусках никогда не отмечались опоздания. Ну и в заключение беседы предложил начальнику кадровой службы найти в Лондоне специалиста, способного изменить существующее положение дел. Этот аргумент позволял ему не только являться на службу с опозданием, не только разгуливать по штаб-квартире (и другим не менее представительным местам) в куртке и штанах вместо черного костюма и в разухабистом шейном платке вместо галстука, но и иметь множество других привилегий – в частности, разговаривать с напыщенными снобами запанибрата. Впрочем, Тони и в этом знал меру, потому и слыл безобидным чудаком, чокнутым гением и представителем нового поколения, отвергающего условности, а также вносил в чопорную жизнь военного министерства некоторое разнообразие. Он обслуживал главную аналитическую машину Сикрет Сервис, всегда находился под подозрением и развлекался тем, что прибавлял работы МИ5 легкомысленным образом жизни.

Его аналитическая «малышка», занимавшая три комнаты первого этажа, ублаготворенно запыхтела, стоило поднять рычаг, пустивший пар по ее многочисленным трубкам и трубочкам. Тони вложил в нее много труда, из груды глупого железа, умевшего лишь складывать и вычитать, превратив в неплохо соображавшую цыпочку.

«Привет, Бебби!» – отстучал он на телетайпе.

«Малышка» ответила шорохом точек и тире: «Доброе утро зпт Тони». У нее был приятный голосок, в отличие от телеграфных аппаратов. Собственно, больше делать на службе ему было нечего – сотрудники МИ6 могли без его помощи обращаться к базам данных «малышки» со своих телетайпов, не отрывая задниц от стульев.

Однако не успел Тони закурить, как дверь в машинный зал распахнулась.

– Ты! – заорал стоявший в дверях Никки Шелтон, старший делопроизводитель штаб-квартиры, самая мелкая из всех мелких сошек военного министерства. – Где ты шляешься? Половина девятого!

– И что? – невозмутимо спросил Тони.

– Тебя ждет мистер Си! – Никки выпучил глаза, будто Тони ждала покойная королева Виктория.

– Никки, я был на месте ровно в восемь. – Тони приподнял и мельком показал пропуск.

– Сэр Николас! – взвизгнул тот. – Сколько раз я говорил, чтобы ты называл меня «сэр Николас»! И тебя не было на месте в восемь утра!

– А может, это вы, сэр Николас, заболтались по дороге ко мне с хорошенькой машинисткой из вашего бюро? – Тони поднялся. Мистер Си – это не старший делопроизводитель. И вызывал он Тони далеко не каждый день.

– Ты! – котом взвыл Никки, не находя лучшего ответа, и от негодования чуть не бегом бросился прочь.