– У нас никто не пишет.

– Может, есть какие-то дневники?

– Нет.

– Прекрасно, – выдохнул Фабрис. В этот момент ему попалась в руки еще одна рукописная книга. Она была маленькой, с тонкой обложкой из кожи, вшитые страницы уже пожелтели и начинали истлевать. Как и все остальные рукописи здесь она воняла рыбой и не содержала в себе ни одного понятного слова. Прочесть ее было невозможно. Однако в отличии от других рукописей, эта содержала рисунки, они показались Фабрису интересными. На потемневших страницах изображались сцены быта людей: на одной из картинок огромный человек со страшным лицом держал в своих руках несколько других маленьких людей, на другой женщина держала в руке круг, а вокруг нее плясали другие люди. Рисунки были схематичны, но смысл почти всех их читался.

– Могу я взять эту книгу? – спросил Фабрис.

– Нет, – пробормотал Риг, даже не оборачиваясь в сторону Фабриса. Приметив это, Фабрис осмотрелся по сторонам и засунул книгу под ремень штанов, прикрыв рубашкой. Риг не заметил этого. Старый церковный кот прыгнул ему на колени, но тут же удостоился затрещины и отлетел в сторону.

– А вы здесь служите? Вы священник?

– Нет.

– А кто у вас священник? Его можно увидеть?

– Можно.

– Чудно.

Пролистав еще несколько книг и убедившись, что ничего стоящего здесь больше нет, Фабрис направился в сторону выхода.

– Спасибо Вам, мистер Сакл. Я пойду, – попрощался он с Ригом. Риг поднялся с кресла, проследовал за Фабрисом до порога церкви. Там он остановился и закурил.

– У вас есть здесь какие-то охотники, кто может рассказать о лесах? С кем можно было бы поговорить…

– Здесь никто не станет с тобой говорить.

– А что касается Вас, я могу…

– Меня здесь ничего не касается, – перебил Риг. – Тем более заботы таких как ты.

– Ясно. В любом случае спасибо, – проговорил Фабрис. Он развернулся и пошагал по улице, чувствуя на себе взгляд Рига, а также взгляды собравшихся у торговых лавок людей. Все они смотрели холодно, сухо и недоверчиво, как смотрит лед на свет восходящего солнца.

4

Из церкви Фабрис зашел к торговым лавкам, чтобы купить еды, а оттуда направился сразу же к озеру, до которого было не больше трехсот шагов. Оно, огромное и красивое, лежало в этот день неподвижно, словно зверь перед ногами дрессировщика. В глади его отражались облака. С воды дул холодный ветер, погода медленно портилась. Перед тем, как оказаться в деревне, Фабрис петлял по северу не меньше пятнадцати дней, большую часть которых ночевать приходилось в телеге, так что ветер этот был ему уже прекрасно знаком. Как когда-то он радовался южной жаре, от которой замертво падали лошади, теперь Фабрис радовался пронизывающему ледяному ветру, словно только в чуждых человеку условиях ему открывалось счастье.

– Природа и люди здесь точно стоят друг друга, – вновь подумал про себя Фабрис. Все его планы полагались на то, что он сможет раздобыть нужную для исследований информацию здесь, в деревне, но сейчас оснований так считать стало гораздо меньше. Нужно было решить, с чего еще можно начать поиски, если не с людей и не с книг. Фабрис забрался на один из мостиков, оглядел берег: дома здесь были уже не такими красивыми, какие встречались в центре. Здесь они были низкими и кривыми, почти все фасады почернели от старости, а крыши покрывала трава. Крайние дома стояли вплотную к воде, которая плескалась о подпорки нескольких лодочных причалов и мостиков. На берегу было безлюдно. Вдали на воде виднелись лодки, корпуса и паруса их были пестрого цвета, на некоторых красовался незамысловатый орнамент. Все это были рыбаки. Насладившись видом озера, Фабрис спрыгнул с мостика на берег и направился вдоль воды в сторону одной из кромок соснового леса, что возвышался по берегам.