Лия посадила Фабриса позади себя и пустила лошадь вперед, в ту сторону, где лес круто поднимался вверх. Стало совсем темно, посыпался дождь.

– Так кто Вы такой, как здесь оказались? – спросила Лия.

– Я ученый. Изучаю лес, – ответил Фабрис. Он ждал, когда Лия сама заговорит с ним и только сейчас решился снова раскрыть рот. Гордый вид ее был для него чем-то новым, он любовался ею, как образцом полного соответствия человека и мира, в котором тот существует. В ней не было ни страха, ни злости, ни угнетения, которые он встречал в глазах жителей Хидентара, в ее глазах сияло торжество над всеми невзгодами, а может быть – полное к ним безразличие. Она смотрела на Фабриса так же холодно и благородно, как скала смотрит на подмывающие ее волны.

– А с чего Вы взяли, что лесу от Вас что-то нужно?

– Вы насчет подарка?

– Да.

– Это все сумасшедший, которого я встретил в лесу. Даже не представляю, как я смог поверить тому, что он мне там наплел… Это, должно быть, и вправду от недоедания, миссис Арнье говорила мне…

– Что за сумасшедший?

– Сумасшедший? Обычный сумасшедший. Огромный, как медведь, с рыжими усами, весь обвешан какой-то ерундой, как на маскараде. Кости, когти, рога какие-то… Такой жути я еще не встречал, я даже подумал…

– А на шее у него ничего не было?

– На шее? Да, было что-то… кажется какой-то рисунок, в форме круга или чего-то такого. Точно не вспомню, рассматривать его мне пришлось под приставленным ко лбу ружьем, так что подробности от меня ускользнули. Вот если бы Вам нужно было ружье, его бы я описал в деталях…

Фабрис не видел лица Лии, но почувствовал, что в ней что-то произошло. Движения ее стали резкими, голос взволнованным. Вся она медленно превращалась из каменного изваяния в живого человека, словно брошенный в огонь кусок льда.

– Где вы его встретили, здесь?

– Нет, к северо-востоку от озера, на ручьях.

– Понятно.

– Вы знаете его?

– Нет.

– Тем не менее про рисунок Вы знали.

– Я предположила.

– Весьма точно предположили…. Если Вы хотите, я могу рассказать больше, мы с ним неплохо успели узнать друг друга.

– Не нужно.

– А выглядите Вы так, как будто как раз это Вам и нужно.

Лия ничего не ответила.

– Странно, – проговорил Фабрис после паузы. – Вы тоже начинаете мне врать, так же, как и миссис Арнье. И точно так же, как у нее, у Вас это выходит довольно ненатурально. Ложь – это конек южан, вам лучше оставить это нам и практиковаться в чем-нибудь менее театральном. Мне кажется, северу к лицу прямота.

– Вы рассказали все миссис Арнье?

– Нет, с чего Вы это взяли?

– Вы сами только что сказали.

– Только что сказал, а теперь уже не сказал.

– Вы ничего не знаете о нас и о том, что здесь творится…

– Вот и именно! Я как раз и хочу это сказать, что я ничерта не знаю, что здесь происходит. Было бы неплохо, если бы кто-то мне хоть что-нибудь рассказал!

– Для Вас здесь ничего не происходит.

– Да, это я уже успел узнать. Думаю, мне стоит рассказать про сумасшедшего мистеру Мону, люди должны знать, кто бродит по их лесам.

– Вы ничего ему не скажете.

– Это почему же? У Вас тут принято считать, что мы, южане, конченные мерзавцы, так почему бы и мне не оказаться мерзавцем?

Лия вновь замолкла. Фабрис уже почти явственно чувствовал возникшее между ними напряжение.

– Если Вы скажете хоть слово, я Вас убью.

Фабрис усмехнулся. Когда у местных людей кончались аргументы, они всегда произносили эту фразу, а вся разница состояла лишь в том, на сколько скоро они к ней прибегали. Лия не была исключением.

– Наконец-то вы сказали это. Я уже думал с Вами что-то не так. Знаете, на самом деле мне на все плевать, я никому ничего не собираюсь рассказывать, тем более мистеру Мону. Просто мне хочется знать правду, вот и все.