Далее следует важнейшая статья всей духовной: «А сына своего старейшего, Ивана, благословляю своею отчиною, великим княжением».

Впервые великий князь так однозначно и безоговорочно распорядился великокняжеским столом. Со времен Батыя решающее слово в вопросе о назначении великого князя принадлежало ханской власти. Борьба соперников – московских, тверских, суздальских князей – за заветный ярлык на великое княжение наполняла весь тревожный XIV век, сопровождалась поездками в Орду, унизительным выклянчиванием милостей хана, заискиванием перед его советниками (с подношением щедрых подарков), картинами кровавых расправ и вероломства. Распоряжение великокняжеским столом, верховный арбитраж в спорах между русскими князьями – именно это, а не получение дани было самым главным, самым тяжелым признаком векового владычества ордынских ханов над Русской землей. Дмитрий Донской, крупнейший полководец и политик XIV века, был первым, рискнувшим благословить своего сына великим княжением. Однако формула о великом княжении, вставленная в середину текста духовной Донского, теряется среди других ее постановлений – составитель ее, несмотря на блестящие успехи своей внутренней и внешней политики, учитывал реальную обстановку и сознавал себя прежде всего московским князем, а не великим князем Владимирским[82]. И действительно, хотя через три месяца после смерти Донского, 15 августа 1389 года, князь Василий Дмитриевич «седе на великом княженье в Володимери… на столе отца своего и деда и прадеда», но, как отметил московский летописец, он «посажен бысть царевым послом Шихоматом», полномочным представителем хана Тохтамыша[83]. И после Куликовской битвы продолжали действовать основные нормы русско-ордынских отношений, сохранялся политический сюзеренитет ордынских ханов над Русью. И если после 37 лет своего великого княжения Василий Васильевич безоговорочно распорядился великокняжеским столом, ни словом не упомянув про «царя», то это – важнейший показатель роста политического самосознания Русской земли и ослабления ее зависимости от хана.

Конец ознакомительного фрагмента.