Иван приняв коня от Телепнёва. перепоручил его другому стрельцу, и приказав распрягать, да устраивать, если тут вообще такая есть, лошадей в конюшню, пошёл следом за своим начальником ,закинув на плечо теперь изрядно мешавшее ему царское знамя.

Из немецкого возка уже вылез кутавшийся в шубу Телятьев, за ним думный стряпчий Алтын Потрохов. Стоял он чуть позади. как обычно полусогнутый .словно выказывал почтение спине дьяка Кручины.

Всё собрались в кучку, тот из местных, что был в шубе, спросил на немецком:

–Что угодно господам?

И тут толи ветер как то по особенному подул, то ли и в самом деле, раздался будто бы волчий вой, за ним ещё и ещё. Всё переглянулись, а Телепнёв втянул голову в плечи.

–Волки?! -заволновался он.

–Фолки! -подтвердил подошедший Кукишь, -так они фоют на моей фатерланд…когда пощуют допыщу.

–О ком это ты… дурак! Пойдём ка в дом, там и поговорим!

Хозяин постоялого двора ждал.

–Кто толмачить то будет! Иван…или Кукиш-зло проговорил Телепнёв уже весь облепленный снежными хлопьями-А ты, -обернулся он к Беде-веди боярина в дом!

–В дом нас веди, хозяин -крикнул Иван.

Хозяин понял и поклонившись указал путь рукой, а его слуга в овчине засуетился перед гостями, побежал открыть и придержать двери в дом.

–Останься! -прикрикнул на него хозяин -Покажи куда лошадей ставить, да помоги возки под навес затащить!

–Отщего же срасу дурак! -остался возмущаться Кукиш, которому Телепнёв приказал вместе с Бобром проследить как разместят посольских лошадей и прочее добро.

Дверь хоть и была широкой, но низкой, так, что все входившие поклонились своему временному обиталищу, и через небольшие, в три шага сенцы, оказались в самой утробе постоялого двора. У самого входа стояли три длинных и широких стола в ряд, скамьи. У задней стены горел большой камин, горел слабо, словно догорал в нём огонь. На огне стоял котёл. что-то в нём варилось. Дальняя часть помещения терялась в полумраке. Пахло здесь не хорошо. Иван поморщился, первым делом пройдя к камину приставил древко со знаменем стене, чтобы пообсохло.

За одним из столов сидели двое. При появлении новых гостей они встали, тот, что сидел спиной к дверям, ростом был не высок, одет в теплый кафтан, с плеча на пояс свисала перевязь. Клинок в ножнах был приставлен к столу, на столе лежала шляпа и пара пистолетов, новая забава для любителей пострелять, что на Москве только-только входила в обиход у служилых людей. Видно было, что этот, в отличии от своего высокого спутника ,из благородных. Он учтиво поклонился, верзила же только улыбался, и кивнул. Закончив церемонию, оба они немедленно сели. при этом длинный всё так же улыбался глядя на вновь прибывших.

Тут двери открылись, и первым вошёл боярин Орест Кваснин-Окороков, за ним притворил дверь его верный Беда. Мгновение пока дверь была открыта, показалось,что на улице опять раздался вой. Телятьев шагнул к хозяину, и спросил на добром немецком:

–Волки, это у вас тут?

–Волки. Но они не опасны, не заходят за ограду. У меня три пса-волкодава.

–А медведи есть? -вроде как не к месту спросил дьяк

–Заходят. Но мы их отгоняем трещётками. И потом зима же…можете не опасаться господин! Шатунов мало.

–Шатун ,он самый опасный! –назидательно подняв палец сказал дьяк.

В распахнувшиеся двери с улицы повалили стрельцы с ямщиками.

Уже снявший рукавицы и иерехонку Телепнёк приказал Ивану:

–Переводи! Мы русского царя люди, едем в Ригу, нас девятнадцать человек, да лошадей три десятка. Как хочет, но пусть размещает. Лошадям овса задаст. Да для людей чего спроворит, посытней. Пусть дров подкинет в очаг то, а то он у него совсем остыл. И пусть сена свежего настелит. а то воняет у него тут. Да спроси где спать нам!