Семью он братьям поручил:
Всё ж мужики, два человека.
Плот был готов, и вдруг одна,
Одна из девушек серьёзно
Сказала, что пойдёт она
За реку с ними, если можно.
Девчонку Сашкой мать звала,
Отец же кликал Александрой.
Она к Ивану подошла:
«Мне очень нужно. Можно? Ладно?»
Переглянулись все вокруг.
Желанье странное, конечно.
Поход тяжёлый. Может вдруг
Случиться что там. Неизвестно…
Но Сашка крепкая была.
Кровь с молоком, как говорится.
И рослая не по годам.
Возможно, может и сгодиться.
Иван всё понял, неспроста
Девчонка с ними напросилась.
Он раньше видел, как она
Украдкой на него косилась.
Ну что ж, девчонка хороша,
Захочет – своего добьётся.
Вот и родителям она
Пообещала, что вернётся.
«Пускай идёт, – сказал Иван. —
Но всё по-равному, без скидок.
И чтобы слёз не лила там,
И чтобы не было обиды.»
Плот был готов, и решено,
Что выйти надо утром рано.
С собой всё собрано давно.
Осталось так, что мало-мало.
Еды собрали, что смогли:
Сушёных ягод, рыбу, мясо.
А дальше всё, что по пути,
А что в пути – совсем неясно.
С собою взяли три ножа,
Рогатин пару, пару кольев,
Одежды тёплой каждый взял,
И всё. Наверное, не боле.
Решили топоры не брать.
Вернутся, нет, никто не знает.
А людям вдруг тут зимовать,
Им надо запастись дровами.
* * *
Всю ночь у яркого костра
Иван сидел с семьёю вместе.
Разлука долгой быть могла,
Когда вернётся, неизвестно.
Наказы братьям раздавал.
Семья на плечи их ложится.
Сестёр и мать он утешал,
Что с доброй вестью воротится.
* * *
Чуть свет, а все уж на ногах.
Народ их провожал с надеждой.
Теперь жизнь всех у них в руках,
Сестёр и мать прижал он нежно.
И вот бригада на плоту.
Руками машут на прощанье.
Куда идут, и что найдут,
И выполнят ли обещанье…
Другие две бригады в лес:
Вверх по реке и вниз уходят.
Им все смотрели долго вслед.
Пусть не погибнут, пусть приходят.
И понесла река вперёд,
Вперёд, в неведомые дали.
И что их ждёт, и кто их ждёт,
Как прежде, вновь они не знали.
* * *
В лицо дул свежий ветерок,
А в сердце – уголёк надежды
Что всё ж спасут они народ
И будут вместе все, как прежде.
Вдоль берега леса, поля.
Не видно ничего жилого.
Чужая, дикая земля.
И снова лес, и снова, снова.
Уже полдня они плывут.
Наверное, пора причалить.
И дальше уж пешком пойдут,
А плот придётся здесь оставить.
На берег вышли не спеша
И сразу уходить не стали.
Расположились у костра,
Лесной смородины нарвали.
Согрели в кружке кипятка,
Для аромата листьев бросив,
Нарвали ягоды с куста,
Иван решил маршрут прибросить:
«Пойдём от речки по прямой,
Вёрст восемь-десять прошагаем,
А там посмотрим, что к чему.
Вдруг попадёт тропа какая.»
* * *
Прошли по лесу целый день.
Стемнело, встали на привале.
Немного надо и поесть.
В пути лишь ягодой питались.
А лес дремучий и густой,
Местами чаща непролазна.
Гудели ноги, но никто
Не ныл и не отстал ни разу.
Зажгли костёр и не спеша
Солёной рыбой подкрепились.
Потом с клубникой кипятка
За разговорами напились.
«Да, день сегодня трудный был
И не принес пока удачи.
Тропу пока что не нашли,
И завтра снова в поиск значит.»
«Что завтра, как, куда идти:
Свернуть иль дальше прямо-прямо.»
«И хоть бы что-нибудь найти,
Что б направленье указало.»
«А ладно, надо отдохнуть,
Ведь утро вечера мудрее.
Вот утром и наметим путь.
На бодрый взгляд оно виднее.»
* * *
Взошла луна, всё осветив.
Уснули все, Иван остался.
И у костра, про всё забыв,
Он вдруг фантазиям отдался.
Представил остров, а на нём
Деревья – пальмами зовутся.
И Пятница, и Робинзон.
Цветные птицы рядом вьются.
У пальмы листья лопуха,
А то, наверное, побольше.
Есть говорящий попугай.
Вот это диво, так уж точно.
Про всё про это он читал
В потёртой, мятой, старой книге.
И много раз перечитал,
И в снах потом всё это видел.