По поводу врачей, что окружали Василия III, у историка В. Е. Шамбарова есть такая версия: «25 сентября 1530 года Василий III поехал в Волоколамск на охоту. Но вскоре у него обнаружился нарыв на бедре. Великий князь какое-то время пытался терпеть, не обращать внимания. Однако нарыв был болезненным, и призвали иностранных докторов Люева и Феофила. При лечении Василия Ивановича в рану занесли заразу, началось воспаление»80.

Первое, что приходит в голову, так это заговор. Второе, что понятие о гигиене было на низком уровне даже у врачей, что руки не мыли и тем самым заносили инфекцию.

По версии историка В. Б. Кобрина, «Великая княгиня без причины, «на всякий случай» заточила в тюрьму своего деверя – младшего брата своего мужа Юрия Ивановича. Ведь он ждал четверть века и имел на это больше прав, чем трехлетний мальчик и его мать – иноземка. Его недовольство было таким явным, что «боярам и митрополиту пришлось запереть дмитровского князя на замок, пока он не принесет присягу, не поцелует крест своему племяннику»81. Целовать крест – означало дать высшую клятву, но и это не было гарантией того, что слово не нарушат.

В истории деда Василия III имело место такое же событие, когда клятву верности младенцу подтверждали целованием креста, но церковнослужитель помог объявить клятву недействительной. В этой связи пишут, что «Елена Глинская решила не испытывать судьбу, даже не дала Юрию Ивановичу ехать после похорон в Дмитров, а оставила в Москве. Правда, в тюрьме. Там он и умер через три с половиной года»82.

Так называемый беспричинный арест брата царя – Юрия Ивановича и отправка в «места не столь отдаленные» имел веские основания. Был еще жив отец Ивана Грозного Василий III, когда польский король Сигизмунд I отправил к Юрию Дмитровскому своих знатных представителей – литовских магнатов Петра Олельковича и Богдана Сапегу. Эти «хлопцы» с «пламенным приветом от польского короля» предлагали не менее пламенную помощь в захвате московского престола. Это было в 1507–1508 годы, то есть за 25 лет до вышеописанных событий. Тогда Юрий Дмитровский отставил без ответа столь заманчивое для него предложение. Стоило ожидать, что предложение может поступить с минуты на минуту.

И даже тогда, когда царь Василий III лежал с раной в Волоколамске и понимал, что его дни сочтены, он распорядился скрыть свое состояние от младшего брата Андрея Старицкого, который находился вместе с ним. Повелел утаить о случившемся и от среднего брата Юрия Дмитровского, не посылать к нему гонцов, но его запрет нарушили. Юрий узнал о случившемся и приехал к нему. Царь убедил брата в том, что выздоравливает, и отослал. Одновременно с этим отправил гонцов в столицу за своим старым завещанием, завещаниями отца и деда. По одним данным, все три духовные грамоты83 Василий III изучил и сжег, так как грамоты отца и деда давали его братьям возможность претендовать на великокняжеский престол, а его грамота была написана в ту пору, когда у него не было детей. По другим данным, Василий III уничтожил только свое первоначальное завещание, чтобы составить новое и указать в нем в качестве наследника малолетнего сына Ивана.

Сразу после смерти Василия III стали распространяться слухи, что Юрий Дмитровский вместе с князьями Иваном Михайловичем и Андреем Михайловичем Шуйскими готовят почву для раскола страны. Шуйские были представлены не двумя братьями, а целым кланом, который может содержать личные полки.

В таком случае становится понятным, почему Елена Глинская и та часть бояр, которая ее поддержала, приложила усилия для ареста младшего брата ее мужа – Юрия Дмитровского.