А будь моё слово: сильнее воды, выше горы, тяжелее золота, крепче горючего камня Алатыря, могучее богатыря. А кто вздумает моего дитятку обморочить и узорочить, тому скрыться за горы Араратские, в бездны преисподние, в смолу кипучию, в жар палючий. А будут его чары – ему не в чары, морочанье его не в морочанье, узорчанье его не в узорчанье.

На всякий случай подскажу, что заговоры могут произноситься как самим «колдуном», так и тем, от имени кого заговор говорится (в данном случае – матери). Только необходимо, чтобы колдун-знахарь вдохнул свою ведовскую силу в заговор, и чтобы человек, надеющийся на его помощь, об этом знал и ведал.

Заговор на путь-дороженьку.

Еду я из поля в поле, в зелёные луга, в дальные места, по утренним и вечерним зорям; умываюсь медяною росою, утираюсь солнцем, облекаюсь облаками, опоясываюсь частыми звёздами. Еду я во чистом поле, а во чистом поле растёт одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливал, не я тебя породил: породила тебя мать сыра земля, поливали тебя девки простоволосыя, бабы-самокрутки. Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили. Отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озёра синие, берега крутые, леса тёмные, пеньки и колоды. Иду я с тобою, одолень-трава, к Окиян-морю, к реке Иоардане, а в Окиян-море, в реке Иоардане лежит бел-горюч камень Алатырь. Как он крепко лежит предо мною, так бы у злых людей язык не поворотился, руки не подымались, а лежать бы им крепко, как лежит бел-горюч камень Алатырь. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца, во всём пути и во всей дороженьке.

Поверьте, даже если вы из так называемых «новых русских» и отправляетесь в дорогу в сопровождении полуроты дюжих охранников с автоматами, всё равно не поленитесь перед отправлением прочитать этот заговор, если, конечно, желаете себе удачного пути и цените свою жизнь. Следующий старинный заговор тоже очень актуален сегодня. Он помогает тем, кто связал свою судьбу с торговлей, написан на древнеславянском языке, так его, чётко, по слогам и следует произносить перед выходом на торжище или при открытии своего магазина.

Заговор на торговлю.

Дела, Господи, рек еси пречистыми усты Своими, яко без меня не можете творить ничто же. Господи мой, Господи, верую объем души нашей, помзи мне, грешному рабу Божию /имя/, сию нашу жизнь торговлею в купле, продаже и меняльстве и во всём. Ты, Владыко, Господи, сам её соверши во имя Отца и Сына, и святаго Духа, аминь. Святой Архангел Михаил, во твое святое имя торгуем, спаси, сохрани и благослови своими святыми молитвами раба Божия /имя/ начати и совершити счастливую и благополучную торговлю. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Как видим, этот заговор скорее напоминает молитву и должен содействовать особенно сильно и, в первую очередь, конечно, не тому торговцу, который, наторговав миллиард, мечтает о втором, третьем и десятом, а – тем бедным, страждущим тысячам несчастных людей, которых нужда и катаклизмы «перестройки» заставили выйти на рынок или перекрёсток, чтобы наторговать несколько грошей на хлеб и молоко детям.

Вот ещё несколько народных заговоров, обращений  к вышним силам, которые могут помочь каждому простому человеку, попавшему в беду, и у которого нет больших и лишних средств, дабы с их помощью поправить обрушившуюся на него напасть.

Заговор на покражу.

На море на Окияне, на острове на Буяне стоит железный сундук, а в железном сундуке лежат ножи булатные. Подите вы, ножи булатные, к такому-то и сякому вору, рубите его тело, колите его сердце, чтобы он, вор, воротил покражу такого-то, чтобы он не утаил ни синя пороха, а выдал бы всё сполна. Будь ты, вор, проклят моим сильным заговорам в землю преисподнюю, за горы Араратские, в смолу кипучую, в золу горючую, в тину болотную, в плотину мельничную, в дом бездонный, в кувшин банный; будь прибит к притолоке осиновым  колом, иссушен суше травы, заморожен пуще льда, окривей, охромей, ошалей, одервяней, одурей, обезручей, оголодай, отощай, валяйся в грязи, с людьми не смыкайся и не своею смертию умри.