– Тебе не холодно?

Спрашиваю и делаю шаг к ней. Пятится невольно назад и прижимается спиной к зеркальной стене.

– Нет… – отвечает и старается держаться подальше, но я ей не даю и придвигаюсь еще ближе. Теперь ее ох*енный запах забивается в ноздри еще сильнее.

– Мне не холодно! – говорит уже взволнованно и смотрит на меня слегка расширенными глазами. Кажется, девочка начинает меня бояться. А это неправильная эмоция.

– Лгать некрасиво…Диана.

Мне нравится ее имя. Оно ей подходит.

– Если держаться ближе к друг другу, можно легко согреться.

Я нависаю над ней, упираясь обеими руками в стену, и вижу, как она судорожно глотает слюну. Выдыхает очень горячо, и там, где ее выдох дотрагивается до моей кожи, становится горячо, как после ожога. Б*ядь. Что за идиотская реакция. Никогда таких не было. Что в ней изначально шибануло меня по мозгам?

– Мне не холодно…ты бы не мог отодвинуться от меня подальше?

Лифт почему-то дернулся, я невольно подхватил ее под талию, а она уперлась руками мне в грудь и тут же убрала руки, словно прикосновение ко мне ее дико испугало.

– Отпусти! – требовательно и даже в какой-то панике.

– Не бойся, я тебя не собираюсь насиловать!

– Я уже сказала, что я тебя не боюсь.

Боится. Еще как боится. Вот почему мне никогда не нравились целки. Вот это их ошизение, ужас. Но…б*ядь. Почему-то сейчас меня эта мысль не разозлила, а…что ли, вызвала удовлетворение. Чтобы я сейчас не сделал…у нее это будет впервые. Есть в этом нечто невероятно ох*енное. Ее близость распаляет, и я чувствую, как мой «дружок» в штанах крепчает. «Угомонись, тебе сегодня не обломится. Упал-успокоился!» мысленно говорю с членом, но он на меня явно забил. Ему нравится запах ее дыхания, легкая дрожь нежного тела и да, б*ядь, ее невинные огромные глаза.

А еще говорят, глаза не возбуждают, только голые сиськи, письки и жопа. Ни хера. Секс живет в глазах. Внутри, в голове. Он начинается во взгляде, и, если вас хотят, нет ничего более возбуждающего, чем взгляд девушки, когда она течет от вас. Только по взгляду я могу точно понять, насколько у нее влажно между ног.

Я не убрал руки, а она вся замерла и смотрит на меня, не шевелится.

– Ты, психолог, не трясись. Я просто обниму и согрею.

– Не надо.

Звучит очень неуверенно и потерянно. А меня как кипятком окатывает. Все мысли уже давно в штанах, пульсируют в налившихся яйцах и распирающем трусы члене. У меня встал на эту хромую малышку. Вот так просто. Без единого прикосновения. Только от запаха и взгляда. И это п*здец. Потому что меня начинает вести от похоти. И я вдруг понимаю, отчего меня настолько вставило. ЕЕ правильность. Ее скромность, как у сраной послушницы монастыря. От нее за версту несет святостью, и мой внутренний дьявол хочет разорвать эту чистоту.

Плевать на ее сопротивление. Я хочу до нее дотронуться, чтобы нас обоих так не трясло.

– Я просто обниму тебя, и все. Я не кусаюсь. Правда.

Резко привлек к себе и крепко обнял, прижимая к груди. Какое-то время она упирается руками мне в грудь, дергается, пытается вырваться, но когда чувствует, что я больше ничего не делаю, постепенно успокаивается. Стоим. Молча. Мои руки полностью обхватили ее тело, и ее шелковистые волосы щекочут мне запястья, потому что мои ладони сжимают ее спину. Я ее поглаживаю и растираю.

– Теплее? – спрашиваю очень тихо и чувствую, как она кивает. Распахиваю кардиган и обнимаю ее так, чтобы спрятать под теплой тканью.

Больше часа стоим вот так. Она успокоилась…насколько это возможно. Она да, а я, на хер, нет. Ее нежная беспомощность прет меня все больше. Прям распирает. Сука, спаситель. И это только начало.