– Объектов пространства более высокого порядка, например, четырёхмерного, – продолжил Рустэм.

– Правильно! В соответствии с нашими выводами эти проекции имеют вид объектов нашего пространства, но далеки от вида реальных четырёхмерных объектов, и по ним мы не можем судить ни об их реальной геометрии, ни об их реальных свойствах. Следовательно, они могут оставаться за пределами наших ощущений и даже предположений. Возможно, в этом кроется объяснение многих странностей в поведении и проявлении объектов, в том числе и отсутствие звукового сопровождения.

– Интересно, но ведь эти механизмы – это плоды труда каких-нибудь существ. И они тоже многомерные. Но тогда в нашем пространстве они будут отображаться в виде существ, более или менее похожих на земные существа, и обладать свойствами, которые даже недоступны нашему воображению! – начал развивать идею Николая Рустэм, – возможно, теми свойствами, которые человек приписывает своим божествам.

– Мне нечего возразить тебе, дорогой Рустэм, – одобрил его размышления Николай, – тем более, что всё то, что связано с понятиями о божественном, начинается там, где кончаются представления о нём.

– И мне нечего тебе добавить, – развёл руками Рустэм, -т. к. рассуждения на этом уровне предполагают внедрение в область веры, но для атеиста это абсолютно неинтересно, а для верующего запретно и ограничено устоявшимися догматами.

На этом обсуждение вчерашнего происшествия забуксовало, и его участники стали понемногу расходиться. Николай с Рустэмом отправились к шахматным столикам. Там уже набирали участников турнира по быстрым шахматам с призовым фондом в ящик пива.

Прошло уже около недели после явления неопознанного объекта. Разговоры об этом утихли как-то сами собой, но размышления на тему о природе неопознанного явления всё ещё занимали Николая. «…Каких-нибудь существ. И они тоже многомерные. Но тогда в нашем пространстве они будут отображаться в виде существ, более или менее похожих на земные существа, и обладать свойствами, которые даже недоступны нашему воображению! Возможно, теми свойствами, которые человек приписывает своим божествам», – эта мысль Рустэма не давала покоя Николаю. Он попытался продолжить её: «А может быть, весь окружающий нас мир как живой, так и неживой, является проекцией на трёхмерное пространство соответствующих объектов пространств более высокого порядка? Если это так, то трудно отмахнуться от идеи божественного сотворения человека и всего нашего мира и воздействия на него божественной сущности с учётом полной доступности нашего пространства для объектов пространств более высокого порядка и недоступности для нас пространства более высокого порядка. Более того, эти допущения позволяют представить себе параллельное сосуществование и взаимодействие бесконечного количества разномерных геометрических пространств. А с учётом возможного наличия координат негеометрического происхождения, например, пси-координат, а также координаты времени, число возможных комбинаций возрастает, и характер взаимодействия пространств становится непредсказуемым». Интуитивно Николай понимал, что его модель мироздания позволяет принять даже чудесное Непорочное Зачатие и Чудо Воскрешения и Вознесения. В первом случае речь могла бы идти о явлении сущности из более высокого пространства и зачатия по технологии, не известной в те времена. Сейчас это имело бы название искусственного оплодотворения. Воскрешение и Вознесение – это возвращение Христа в пространство более высокого порядка. Но оформить объяснение этих чудес в стройную логическую схему у него никак не получалось. Своими размышлениями Николаю захотелось поделиться с Рустэмом в надежде на получение с его помощью ответов на множество появившихся вопросов. Они встретились, как всегда, на пляже, за шахматным столиком. В ожидании очереди на игру Николай изложил свои соображения по поводу параллельного сосуществования разномерных пространств. Рустэм внимательно выслушал Николая, минут десять молчал, словно переваривая услышанное, и произнёс, медленно подбирая слова: