Прот. А. Мень в целом разделяет эту позицию. «Четвертое Евангелие носит имя Иоанна. По преданию им был не кто иной, как Иоанн, сын Зеведея… Согласно малоазийскому преданию, апостол написал свое Евангелие в 90-х годах»^>35. При этом Мень, так же как и Мережковский (оба, по-видимому, пользовались в своих исследованиях одними источниками и потому порой делают схожие выводы), допускает мысль о существовании двух разных Иоаннов. «Одна особенность четвертого Евангелия говорит против принадлежности его сыну Зеведееву. Об Иоанне там сказано в таких почтительных тонах, так подчеркивается любовь, которую проявлял к нему Иисус, что трудно отождествить автора с самим апостолом. Наводят на размышление и старинные иконы ап. Иоанна. В отличие от синоптиков, он всюду изображен диктующим, а не пишущим… Недавно Рэймонд Браун выдвинул гипотезу, согласно которой четвертое Евангелие есть запись рассказов и проповедей апостола. Позднее она прошла несколько этапов обработки, сохранив при этом неповрежденной основу Иоаннова предания. Кем были осуществлены эти записи и редакция текста, установить пока невозможно. Впрочем, не исключено, что завершил их некто Иоанн, живший тогда в Эфесе. Его называли пресвитером, старцем. Быть может, и Послания Иоанна, автор которых тоже называет себя «пресвитером», написаны этим человеком. Гипотезе о «пресвитере» не противоречат слова Послания, указывающие на непосредственное участие автора в евангельских событиях. Ведь, по свидетельству Папия, пресвитер Иоанн был одним из учеников, «видевших Господа», хотя и не входивших в состав Двенадцати… Знаменательно, что в Эфесе почитали гробницы обоих Иоаннов – апостола и пресвитера»^>36. Последний факт отмечает и Мережковский, ссылаясь на Дионисия Александрийского (III век)^>37.

Ренан именует автора четвёртого Евангелия не иначе как «мнимым апостолом»^>38, отвергая мысль, что «четвёртое Евангелие могло принадлежать перу бывшего рыбаря из Галилеи»^>39. Французский историк конкретизирует свою позицию: «Предположение о том, что это произведение написано Иоанном, сыном Зеведеевым, никогда не разделялось мною вполне, но иногда я питал к нему все-таки некоторую слабость. В настоящее время я устраняю его совершенно, как невероятное… Четвёртое Евангелие не есть произведение апостола Иоанна. Оно приписано ему кем-либо из его учеников, около 100 г. от Р. X. Речи почти целиком выдуманы; но повествовательная часть заключает в себе драгоценные предания, отчасти восходящие ко временам апостола Иоанна»^>40.

На основе анализа древнехристианских свидетельств о четвёртом Евангелии Штраус приходит к выводу, что «оно появилось лишь во второй половине II века»^>41. Отсюда следует вывод о его невысокой исторической ценности и вольном обращении автора с историческим материалом: «Что касается Иоаннова евангелия, то мнение новейшей критики сводится к тому, что оно лишь мнимо обогатило евангельскую историю, ибо всё действительно историческое автор заимствовал из древнейших евангелий, а остальное совершенно самочинно и произвольно выдумал или переделал. С этим мнением нельзя не согласиться»^>42. Ясно, что, согласно этой версии, четвёртый евангелист не мог принадлежать к числу учеников Иисуса и уж тем более не имел никакого отношения к апостолу Иоанну.

Какие же выводы делают историки относительно происхождения и исторической ценности евангельских текстов? Вновь обратимся к двум наиболее критически настроенным исследователям, которых по праву можно отнести к представителям атеистической школы, – Давиду Штраусу и Эрнесту Ренану.