Яма медленно кивает головой. Он уже ничего не чувствует, кроме этого всезнающего завораживающего шепота:

– Никуда… ни-ку-да… Это образы… зыбкие, как вода, и податливые, как песок… им нет места в твоей голове… Отпусти их от себя… в никуда…

Яма смеется, он испытывает чувство легкости и радости, готовность уплыть вместе с этими образами вслед за своими страхами и надеждами, в никуда.

Призрачные отсветы на каменных ликах древних статуй, застывших в нишах стен погруженного в сумрак святилища.

– Вот они – смотри… Мастера иллюзий… Белый Будда и Синий Будда. Какой образ истинный, а какой ложный? Ты знаешь?

Яма смеется.

– Грань, разделяющая реальное и воображаемое, исчезает…

Воспоминание погасло, и только слова Наставника еще звучали затихающим эхом в памяти.

Иллюзии… Одно из двух: либо они манипулируют человеком, либо человек ими. Но для того чтобы овладеть этой возможностью, необходимо понять природу иллюзий, их суть. А для этого нужно нечто большее, чем пять органов восприятия, присущих обычному человеческому мироощущению. Только с помощью сверхчувственного восприятия возможно проникнуть за видимую часть фасадов окружающего мира. Так учили Яму его Наставники, и он запомнил эту истину. Здесь, в Москве, он остро ощущал напряженность, витающую в воздухе. Аура этого города была насквозь пропитана смертью. Повсюду, на улицах и во дворах, в зданиях и скверах, сама атмосфера была насыщена ядовитыми зловещими флюидами, наслаиваемыми десятилетиями. Какое-то мрачное проклятие, казалось, душило Москву невидимыми щупальцами. Здесь всегда нужно было быть настороже. Яма дошел до нужного ему дома, адрес которого держал в памяти уже несколько месяцев.

Двери в подъезд оказались распахнутыми настежь, несмотря на то что были снабжены «кольцевым» кодовым замком. Подобная мера защиты конечно же не являлась сколько-нибудь серьезным препятствием для конкретных преступных намерений, но иногда ограждала жильцов подъезда от дворовой шпаны, наркоманов, пьяниц и обычных граждан с переполненными мочевыми пузырями, использующих теплые подъезды в холодное время года предельно практично.

Сейчас двери были открыты. Подобный факт уже о многом говорит внимательному человеку. Например, о том, что в подъезде давно уже не совершалось ничего предосудительного: никого не обворовывали, не убивали, не насиловали и даже, вероятно, не разукрашивали стыдными надписями стены. Жильцы просто успокоились, а следовательно, потеряли бдительность, забывая поговорку о том, что беда приходит тогда, когда ее совсем не ждешь.

Яму здесь не ждали. Он не был желанным гостем в этом доме, но это уже не имело никакого значения, он пришел сюда не гостить.

Яма внимательно изучил расположение окон нужной ему квартиры, отметил расположение балконов, пожарной лестницы, клумб внизу и все возможные пути отхода – через забор, арку, баки газгольдеров, беседку, гаражи… Все было учтено. В вопросах, касающихся жизни и смерти, нельзя допускать ошибок. Даже самый незначительный на первый взгляд просчет может повлечь слишком значительные последствия для того, кто берет на себя смелость участвовать в подобной Игре. Поэтому Яма не торопился.

В коридоре зазвонил телефон. Игорь Семенович Орский, президент коммерческого банка «Ультра», недовольно поставил на журнальный столик чашку с горячим какао и, запахнувшись в шелковый халат, не спеша покинул гостиную. Он не ждал ничего хорошего от позднего телефонного звонка. Это могла быть Валерия со своей очередной истерикой, и ладно, если это была она, а не какие-нибудь производственные неприятности. Ну вот… Трубка молчала. В ответ на раздраженное «алло», повторенное несколько раз, не последовало ни единого звука. Орский, выматерившись, выдернул из розетки телефонный шнур, сводя к минимуму все дальнейшие недоразумения. Раздражение никогда не было хорошим советчиком, но Орский не хотел сейчас никаких контактов с миром за дверью, никаких неожиданностей и неприятностей. Чашка какао, телевизор – и все. Все! На мгновение ему вдруг показалось, что в квартире чем-то пахнет. Слабый сладковато-приторный запах, чем-то напоминающий дым от сгорающих прелых листьев или какой-то травы, смешанной с откровенно синтетическими добавками. Игорь Семенович подумал, что, вероятно, именно так и пахнет анаша, которую, возможно, курят сейчас в подъезде представители местной молодежи. Орский хмыкнул и покачал головой. Коридор сразу как-то странно качнулся из стороны в сторону. Банкир нахмурился и прислушался к своему состоянию. «Устал. Давление. Нужно сегодня пораньше лечь спать».