Такенхок молчал.

– Надеюсь, я не остудил твоей решимости?

– Нет, конечно! Наоборот преумножили ее!

Великий жрец достал носовой платок. Протянул его военачальнику.

– Смочи платок теми каплями, что остались в твоей кружке, и спрячь его у себя на груди. Никому не говори о нем. Пусть это будет нашей тайной.

Такенхок выполнил то, что велел ему Аозабид.

– И еще вот что. Вы выступаете с рассветом. Выбери пару часов ночью перед началом похода, загляни на огонек к падшей Липренне.

Гость недоуменно и удивленно смотрел на жреца.

– Да, да!!! Не гляди на меня так, с укоризной. В этом тяжелом ратном деле нужно заручиться помощью, как сил поддерживающих ваш поход, так и сил, которые могут вашу компанию, мягко скажу, не одобрять. Липренна не большой любитель поспать, часто бодрствует по ночам, поэтому можешь смело идти к ней после заката и до восхода солнца в любое время. Она вряд ли просто так, свободно примет тебя. Скажи Липренне, или тому, кто встретит тебя, что послал тебя последний ученик ее матери, падшей Илотабби. Она поймет. Она обязательно поймет и примет.

Такенхок же сам ничего понять не мог. Многое из его жизненных устоев сейчас буквально рушилось.

– Все, иди. Хотя нет. Напоследок еще пара слов. Чем меньше смертей ты принесешь в страну Клафидов, тем будет лучше для всех. Они все же братья нам. Мы одной с ними крови. Мы все вышли из единого Братства народов Предгорья. И долго вмести жили в уважении друг к другу и в согласии.

– Это как же так? С одной стороны Вы говорите мне, отец мой, что клафиды будут биться насмерть, до последней капли крови в их венах, а с другой стороны говорите, что мы должны, как можно меньше их убивать? Не вяжется здесь одно с другим. Так невозможно победить, так не получится.

– Все может получиться. Если постараться воевать не только со слепой ненавистью, но и с рассудительностью. Смотри сам по месту и по обстоятельствам и не давай своим солдатам превращаться в беспощадных бездушных зверей. Не гляди так на меня, я знаю, что я говорю. Все! Иди! Я буду молиться за вас, чтобы Серебряная Звезда всегда светила над вашими головами.

Аозабид встал, снова приложил концы пальцев тыльной стороной ко лбу, чуть приклонив голову, то же сделал и Такенхок.

Они расстались на пороге дома.

Отходя, гость обернулся, за плечом отца в открытой двери он увидел очаровательное лицо дочери жреца, Принеллы. Ее большие карие глаза светились нежностью и теплотой, они сияли даже ярче света в освещенном дверном проеме. На этот раз, поймав его взгляд она не отвернулась, а улыбнулась, показав белые зубки и пикантно вздернув маленький аккуратный носик. Он подарил ей свою улыбку в ответ, отчего ее улыбка стала еще шире. Волнение выдал только румянец на ее нежных щеках.

Дверь закрылась, он ушел с приятным смятением в сердце.

Вон оно как! Значит Ди Мейну советовали просить помощи у вождей аинторнов. В отличие от тинков, где правил держатель власти Ди Мейн, опираясь на великую общность жрецов Серебряной Звезды и небольшую группу близких ему людей, у аинторнов земли были поделены на пять частей. В каждой из них властвовал один из пяти верховных вождей, которые сообща управляли всей страной в целом. Нет, правильно Ди Мейн поступил. Вожди аинторнов не славились честностью и порядочностью. И Такенхок был уверен в силе и боеспособности своей армии. Его армия способна взять Берглаф и поднять знамя Серебряной Звезды над северными копями. Хотя он сам очень сомневается в правильности решения властей отобрать у клафидов их копи. Тинкам есть чем торговать. И есть с кем торговать.

Странно все это. Никак не осмысливается. С одной стороны они братья, как сказал Аозабид, а с другой стороны он же благословил их на войну, цель которой отобрать у них их святыню посох. А потом лишить их главного источника благополучного существования государственности и его народа – копи.