Капитан повисел несколько секунд в воздухе. Зная Морозова еще с полетов на Луну, он не был удивлен бодрости инженера, которая всегда беспричинно появлялась перед лицом опасности. – Я пойду сменю Ксу. – капитан удалился.

Биолог сидела в кресле неподвижно в ожидании новых инструкций.

– Капитан Леманн, приготовьтесь к тесту систем питания через 3 минуты, – выдал в эфир инженер. Ксу, завидев капитана, высвободилась из кресла.

– С дороги! – крикнул капитан, подлетая к мостику. Задев ногой монитор, небрежно и расторопно уселся в кресле. – Миша, я готов!

Ксу ухватилась за подголовник кресла, наблюдая за действиями капитана.

– Устанавливаю плату в ячейку, дайте время, – инженер зажал губами отвертку и спустя несколько секунд, выдал. – Готово!

– Могу запускать?! – спросил капитан.

– Grünes Licht! – ответил инженер.

Капитан кликнул по интерактивному экрану, и множество индикаторов подобно костяшкам домино сменили цвета на зеленые.

Освещение кабины управления полностью погасло и спустя секунду возобновилось.

– Морозов, все работает! Время для кофе. – с улыбкой на лице рапортовал капитан.

Капитан вручил термос Ксу:

– Два сахара, и самый черный! Морозову тоже! – подмигнул капитан.

Ксу, взяв термос, удалилась. На мостик вернулся Михаил и через привычное сальто плюхнулся в кресло.

– Как ты быстро разобрался, что именно это плато вышло из строя? – спросил капитан инженера.

– Я работал на «Олимпии-6» почти год, разовый полет. Так там такая же схема управления энергоблоками, – ответил инженер.

– Я думаю, у нас отличная команда! – капитан хлопнул по подлокотникам. – Вот только я все никак не могу привыкнуть к твоим заскокам! В те моменты, когда требуется серьезность, тебя разносит юмором.

В отсек управления вернулась Ксу:

– Ваш кофе, капитан.

– Спасибо, доктор! – капитан повернулся к ней, закинув руку через правое плечо.

– Режим торможения будет инициирован через минуту, – ответила система.

– Хельга, дорогая, мы давно ждем тебя! – ответил капитан, затянувшись свежим кофе. – Ксу, быстро в ремни и установить кресло в режим!

Кресла всех членов экипажа синхронно развернулись на 180 градусов.

– Я не думала, что будут такие меры! – испугано удивилась доктор Тао.

– Хотите оставить свои органы тела целыми, следуйте… – прохрипел капитан.

– До включения режима торможения: девять, восемь, семь, шесть…

– Доктор Тао, задержите дыхание, – выбросил капитан.

Ксу почувствовала, как ее тело вжимается в кресло и кажется, сейчас его сломает.

– Перегрузка 3 g, держится стабильно! – прохрипел инженер.

– Давай, Хельга, тормози! – вдогонку бросил капитан.

– Торможение окончено. Всем членам экипажа – свобода! – отрапортовала система.

– Доктор Тао, следуйте за мной! – капитан выпорхнул из кресла.

Ксу полетела вслед за капитаном. Догнала его около купола. Капитан ударил по красной кнопке, и окно купола открылось – полукруглые сегменты разъехались в стороны.

– Какая красота! – с восхищением сказала Ксу. – Юпитер, Боже мой!

– Вам нравится? – спросил капитан.

– Очень! Какая красота! – возбужденно, едва переводя дыхание, ответила Доктор Тао.

Корабль казался неподвижным на фоне огромного газового гиганта, на котором все кипело. Расстояние между кораблем и планетой было сложно представить. Массивный красочный объект не давал шанса перевести взгляд в сторону. «А куда было смотреть, – подумала Доктор Тао, – вокруг ведь была полная темнота и страшная бездна!»

– Я двинусь к Морозову. Не желаете выпить, Доктор Тао? – крикнул капитан, удаляясь по борту.

Радиус колеса стэндфордского тора составлял 12 метров. Для того чтобы создать гравитацию равную земной в 9.8 g, необходимо было задать обращение вокруг основного корпуса 8.63 оборотов в минуту, при линейной скорости 10.844 м в секунду.