Дискуссии окончены.

Некоторое время, постояв без движения, она пошевелилась. Первым делом выключила свет, чтобы не раздражать Падроне, потому что он оставил открытой дверь в спальную зону. Нашла наощупь чашку и медленным глотками допила почти холодное молоко.

Подтянув плед, как римлянка начала эры, гордо вышла в коридор, пересекающий весь дом, и направилась в дальнюю его часть, все также в темноте. Возле входа в гараж она включила внутренний свет. Стараясь не издать малейшего шума, открыла тяжелую, немного скрипящую дверь и вошла внутрь.

Помещение было просторным. Машина стояла одна: еще прадедова Фиат 500, которую держали здесь, как память о нем, с прекрасными намерениями реставрировать в ближайшее время, которое никак не наступало. Она уже давно подходила под условия оформления, как раритетная, но ни Альберту, ни Джованни, а до них и Марио, до нее дела не было. Рано или поздно придется сдать ее на свалку.

Неподалеку от машины находились стеллажи с инструментами для ремонта машин, дома и двора. Рядом стояли грабли, лопаты и разная дворовая утварь. Сменные шины для их машин. Падроне не любил всесезонку, предпочитая хорошую сезонную резину. Далее стояла газонокосилка и велосипеды.

На другой стороне гаража расположилось ее царство: полки с запасами еды и воды, с моющими, стирающими, смазывающими и тому подобными. А за полочками, в углу, находился «изолятор временного содержания», как называла это место сама Элена. Место ссылки, куда частенько отсылал ее покойный дед, Марио, когда она не бывала достаточно расторопной. Но и другие члены семьи, если приходилось, могли отослать ее сюда, чтобы не путалась под ногами. Иногда бывало так: отправить в ее комнату – как бы много чести, а наказать слегка надо. А в гараж, как бы, не очень жестоко, но все же поучительно.

«Да… давненько я здесь не исправлялась», – подумала Элена. Изолятор состоял из раскладной кровати, разложенной, но не застеленной ничем. Вернее, на ней лежало старое покрывало, чтобы кровать не запылилась. Находилось оно там давно, поэтому на него она точно не ляжет.

Наконец-то пришло желание поспать. «Трындылей получила, можно и расслабиться», – подколола себя. Как только не на чем спать – сразу спать захотелось. Постелить было нечего, возвращаться в дом лучше не надо – если она потревожит Падроне, тот разъярится еще больше.

Вспомнила, что в машине лежат два старых, но почти чистых пледа. Пыли в машине нет, мыши тоже не бегают, так что можно смело их использовать. Осторожно открыла дверцу, взяла два невесомых от старости одеяла. Дверцу закрыла осторожно, следя, чтобы та не стукнула.

Соорудив из одного пледа простыню, а из другого – одеяло, как была, закутанная в плед, принесенный с кухни, наконец-то улеглась. Свет решила не выключать. Так будет спокойней на случай, если забежит мышка, да и со светом она не проспит.

Часов не было, но по маленькому зарешеченному окну было видно, что до утра еще далеко. Поэтому она спокойно закрыла глаза и провалилась в сон.

Проснулась от тишины. Странно, но включенный ночью свет скрадывал малейшие звуки. «Почему так?» – подумала она. Может быть, ночью замолкают привычные шумы, в присутствии которых мы не отдаем отчет, и только их отсутствие напоминает об их существовании?

В оконце дребезжал рассвет. Еще точно не семь, видимо, около пяти. Сна как не бывало. Лежать было удобно.

Ужасно хотелось пописать. Туалетов у них хватало, но для того, чтобы до них добраться, нужно рискнуть открыть скрипучую дверь. Ну и хорошо. Один раз можно скрипнуть. Возвращаться назад в гараж нет необходимости, можно долежать на кухне, там и часы есть.