– Добрый день. – Мать подняла на нее глаза, искусно подведенные черными стрелками, и прищурилась.

– Хорошо выглядишь! И это при твоем образе жизни.

– Ты тоже прекрасно выглядишь. – Даниэла встала и, наклонившись, поцеловала мать.

– Ужасно по вам соскучилась.

– Если бы это было так, ты бы не удрала от нас.

Даниэла скорчила шутливую гримаску.

– Ну надо же девочке когда-то повзрослеть и начинать жить отдельно. Как Тони? – спросила она, переводя тему.

– Отлично! Поехал куда-то с друзьями. Я за него ужасно волнуюсь.

– И напрасно. Тони уже взрослый. Все твои дети выросли, мама, а ты не хочешь это понять.

– Ты пришла, чтобы сказать мне это? – холодно спросила мать. Вот так всегда. Мать умела одним щелчком поставить любого человека на место, включая собственных детей и мужа.

– Нет. Я… Я просто пришла навестить вас.

– Отец в городе, Тони уехал. Так что я одна. С Джекки.

Услышав свое имя, ретривер подбежал к хозяйке и улегся около ног, высунув язык.

– Ма, у меня есть один вопрос… – Даниэла заерзала. – Слушай, у нашей бабушки в молодости были русские друзья?

Даниэле показалось, что при этих словах лицо матери помрачнело. Или это игра света и тени?

– С чего ты это взяла?

– Понимаешь, – Даниэла откинула прядь волос, упавшую на лоб, – я недавно пришла к бабушке, она спала, а рядом лежало письмо. И…

– Ты не удержалась и прочитала его? Похвальное поведение, – язвительно заметила мать.

– Ну мамочка! Я нечаянно! Я ничего не могла поделать со своим любопытством!

– Это не оправдание.

– Да, я поступила плохо, но что сделано, то сделано! Так вот, в этом письме упоминалась какая-то Даниэла и русский писатель Максим Горький. Я потом полезла в энциклопедию. Он, оказывается, в России жутко популярный. Ну почти как у нас Д'Аннунцио.

Мать слушала внимательно.

– Я потом спросила бабушку о письме, но она наотрез отказалась обсуждать со мной это. И еще сказала, что семейные тайны – опасны. И я с тех пор изнываю. – Последнее слово Даниэла произнесла, умоляюще глядя на мать.

– Бабушка права!

– Но что там такое, мам? Это же старина глубокая. Прошлый век. И я уже не маленькая…

– Но и не взрослая.

– Мам! Твой шутливый тон здесь не уместен. Я же часть семьи. Я имею право знать. Что за секреты?

– Это все очень запутано… – тихо проговорила мать.

– И это повод держать меня в неведении?

– Мы пытаемся уберечь тебя…

– От чего? – быстро спросила Даниэла.

– От опасности.

– Боже мой! – От нетерпения девушка стукнула ладонью по столику. – Мама!

– Не сейчас, Даниэла. И больше не поднимай эту тему! – отрезала мать.

– Ну хорошо, – сердито сощурилась Даниэла. – Тогда я оставляю за собой полную свободу действий!

– Что ты еще надумала? – встрепенулась мать.

– Позже узнаете.

– Надеюсь, ничего, что шло бы вразрез с фамильной честью и уголовным правом?

– Все будет вполне пристойно. Но раз вы образовали заговор против меня, то… Вы скоро еще обо мне услышите! – с легким театральным пафосом произнесла Даниэла.

– Какая ты еще глупенькая, – улыбнулась мать. – Ну истинный ребенок.

Москва. Наши дни

Легко сказать – уехать! В первую очередь нужно было как-то подготовить к этому маменьку и Пашку. Если с сыном проще – с ним можно договориться, объяснить, то с матерью все намного сложнее. Начнутся расспросы: что да как, а делиться своими планами и соображениями – категорически не хотелось. Но и откладывать поездку тоже было нельзя. Лучше решить все сразу.

Светлана перевела Вере на банковскую карту четыреста долларов. Еще пятьсот Вера нашла в своей заначке. Осталось только купить билеты – и вперед! Но сначала требовалось поговорить с матерью. Или сначала – купить?