Но это были подразделения, формировавшиеся в городах, где снабжение было на высоком уровне. В других городах и областях такого единообразия не было.

Некоторые батальоны получали единую военную форму, другие не получали ее вовсе, часть – совмещала элементы формы и гражданской одежды. Все решалось на местах, поэтому вывести некую общую картину внешнего вида бойца такого батальона не представляется возможным в принципе.

Надо сказать, что даже с учетом всех вышеперечисленных проблем, истребительные батальоны были немаловажной составляющей военной машины СССР.

В качестве яркого примера успешной противодиверсионной операции хотелось бы привести эпизод с разгромом «батальона особого назначения «Эрна».

Батальон «Эрна» был создан «Эстонским комитетом освобождения» при поддержке Абвера с началом войны против СССР. Изначально он состоял из 85 человек, включая командира, 14 радистов, окончивших в Финляндии разведшколу и 70 обученных диверсантов.

Военная присяга «Эрны» в Хельсинки 3 июля 1941 г.

Батальон действовал в Эстонии и к концу июля 1941 г. насчитывал около 900 человек, пополнившись за счет «лесных братьев». Отметился, помимо прочего, жестокими убийствами мирных жителей и военнослужащих Красной Армии.

26 июля 1941 г. «Эрна» была блокирована силами шести советских эстонских истребительных батальонов – Таллинских, Харьюмааских, Ярвамааского, Вильяндийского и одного советского же латышского добровольческого стрелкового полка – всего до 1,1 тысяч человек.

31 июля в завязавшемся бою противник был рассеян и разбежался. От отряда в 900 человек как организованная сила осталась только группа из нескольких десятков человек, которая по лесам и болотам ушла на соединение с немецкой армией, где и была включена в состав 311-го пехотного полка вермахта в качестве отдельного батальона.19

Здесь можно было бы привести еще не один десяток операций, но так как главная цель данной части – составить общее представление об истребительных батальонах, то я позволю себе ограничиться только приведенным выше случаем. Из достаточно обширного списка успешных и не очень операций я выбрал именно этот пример по нескольким причинам:

Во-первых, история создания и деятельности диверсантов из группы «Эрна», как и история ее разгрома достаточно известна и может быть прослежена весьма подробно.

Во-вторых, интересно то, что к моменту финального боя численный перевес был на стороне сил НКВД, но при этом весьма небольшой.

В третьих – здесь, по сути, столкнулись практически одинаковые по уровню подготовки и оснащения силы – небольшая группа подготовленных диверсантов и массовка из т.н. «лесных братьев», с другой – группа специалистов из НКВД и личный состав истребительных батальонов и добровольческого полка, которые также не были профессиональными военнослужащими. И, тем не менее – в этом конкретном случае, в силу тех или иных причин (возможно, лучшей организованности советских частей?) все закончилось именно так.

Отметим также и то, что батальоны не были предоставлены сами себе, а являлись частью одной большой системы обеспечения безопасности тыла. Другой важной частью этой системы был набор мер и ограничений, призванный облегчить работу правоохранительных органов и органов государственной безопасности по предотвращению проникновения диверсантов в населенные пункты.

К этим мерам относится, например, хорошо знакомый жителям Донбасса комендантский час, проверка документов на въезде и выезде из городов, усиление паспортного режима, а также круглосуточное патрулирование улиц. Кроме того, имела место практика организации застав (сейчас мы бы назвали их блокпостами) на въезде в город, которые возглавлялись старшими инспекторами дорожного надзора и участковыми уполномоченными отделений милиции, которым придавались группы из состава батальонов. Реализация этих ограничений регламентировалась приказами военных властей, действовавших в местностях, объявленных на военном положении. В некоторых городах ограничительные меры были еще жестче. Так, например, в Ленинграде был введен в действие запрет на въезд всем лицам, не прописанным в городе, за исключением специально командированных наркоматами СССР и РСФСР. Кроме того, были запрещены фото- и киносъемки в пределах Ленинграда без разрешения коменданта гарнизона.