Среди населения советских городов новости о создании истребительных частей вызвали положительную реакцию. Так, например, 18-летний москвич Лев Федотов^>80 в своем дневнике за июль 1941 года эмоционально рефлексирует над прочитанной статьей в «Правде» о забрасываемых в советский тыл германских диверсантах в форме красноармейцев и отмечает, что «с подобными двурушниками уже ведут борьбу специально сформированные истребительные батальоны, которые вылавливают переодетых скорпионов»^>81. Схоже оценивает создание истребительных подразделений и будущий профессор ЛГПИ имени А.И. Герцена Я.С. Билинкис^>82, на момент начала войны – несовершеннолетний. Он особо подчеркивает, что в Москве в связи с началом мобилизации в Красную армию наблюдался небывалый патриотический подъем, многие женщины и люди непризывных возрастов вступали в истребительные батальоны, дабы «дать нашему тылу надежность»^>83.

Вновь создаваемые части изначально формировались без отрыва от производства, то есть их военнослужащие должны были совмещать службу в батальонах с работой, максимально быстро собираясь на точках сбора в случае оперативной необходимости. Однако сложившееся на фронте положение быстро скорректировало эти планы. Истребительные части областей, республик и краев переводились на казарменное положение (то есть становились военнослужащими НКВД) чаще всего в случае начала боевых действий на территории соответствующего региона. Если говорить о цифрах, то в период с июня 1941 по март 1944 года по всему СССР на казарменное положение было переведено 60 578 бойцов и командиров, в том числе в Москве и области 26 500, в Ленинграде и области – 16 400, в республиках Кавказа и Закавказья – порядка 2000 человек. По мере улучшения обстановки на фронтах численность истребительных батальонов, находящихся на казарменном положении, постепенно снижалась. Это делалось в целях экономии материальных ресурсов. Так, например, к 15 февраля 1943 года в Москве и области на казарменном положении оставалось 4000 бойцов и командиров, а к той же дате следующего года – 3000^>84. Большинство остававшихся на казарменном положении военнослужащих состояли в подразделениях, оперирующих в западных республиках страны.

Таким образом, истребительные батальоны были сформированы для борьбы с десантами противника и поддержания порядка в тылу. Параллельно с ними создавалась система управления, с самого начала подвергавшаяся определенным изменениям. Численность батальонов после взрывного роста в 1941 году существенно снизилась в 1942–1943 годах, в дальнейшем снова начав расти в связи с их созданием на освобожденных территориях.

Изучаемые подразделения на протяжении всей войны использовались для решения самых разных задач, являясь своеобразными «пожарными командами», которые применялись для решения срочных и текущих задач на фронте и в тылу.

Важнейшим направлением деятельности истребительных батальонов была подготовка пополнения для РККА, органов внутренних дел, партизанских отрядов. Так, в период с июля 1941 по июль 1943 года из данных подразделений было передано в Красную армию 242 тысячи человек, в войска НКВД 24 тысячи человек, на формирование партизанских отрядов и диверсионных групп отправлено 25 533 человека^>85.

По данным общих отчетов штаба истребительных батальонов, состав последних за указанный период обновлялся в среднем 2,5 раза в зависимости от региона (в Ростовской области в течение 1941–1942 годов состав некоторых истребительных батальонов практически полностью обновлялся 7–8 раз, в Украинской ССР до 1 октября 1941 года в составе Красной армии оказались практически все созданные на территории республики батальоны). Подавляющее большинство из переданных в иные части бойцов истребительных подразделений составляли молодые люди, достигшие за время службы в составе истребительных подразделений призывного возраста