– Садись, – хмуро кивнул он на табурет.

Прикрыв дверь, я спустился на две ступеньки, сел и вопросительно посмотрел на Никифорова.

Несколько секунд политрук с интересом рассматривал меня, после чего, вздохнув, спросил:

– Ты в каких отношениях с военврачом Лютиковой?

– В дружеских, – осторожно ответил я, уже догадываясь, о чем пойдет разговор. В обоих полках царила какая-то атмосфера целомудрия – к девушкам ни-ни! Разговоров о них в землянках хватало, а вот завести отношения, вроде моих с Мариной, почему-то боятся. Нет такой легкости, как в моем времени – перепихнулись и разбежались. Я был сперва удивлен, узнав, что все женщины у нас в полку живут в одной землянке. Ну кроме Марины, конечно, которой сделали исключение, но потом понял, что так они пытаются свести знакомства к минимуму.

– Я понимаю, что в дружеских. Но попытайся сделать их такими, чтобы их не обсуждали в обоих полках. Ты понимаешь, в какое положение ставишь нас, да и саму Марину Викторовну?

– Не совсем…

– Я не знаю, как у вас во Франции, но… спать с одной женщиной и заигрывать с другими… У нас так нельзя.

– Подождите, а почему вы пришли к такому выводу? – спросил я уже заинтересованно.

– Понять, что у вас с Мариной Викторовной, было несложно. Многие видели, как ты после бомбежки выскочил из противовоздушной щели и бегал вокруг санчасти, спасаясь от Лютиковой. Ладно хоть бегаешь хорошо, не догнала. Синяк, да и дежурный видел, как ты выходишь из ее землянки рано утром. Так что сопоставить некоторые факты было нетрудно.

– Глупости это. То видел, это видел. Недоказуемо… и вообще, это наши личные с Мариной Викторовной отношения.

– Пусть так. Но то, как обращаешься с официантками? Это как?

– А что не так?

– Улыбочки, цветочки, комплименты?

– Ой, насмешили! «Улыбочки, цветочки, комплименты». Ну вы даете! – я откровенно смеялся.

– Не вижу ничего смешного, – хмуро ответил особист.

– Ну почему же? Ладно, давайте серьезно. И парторгу об этом скажите, а то он уже подходил, обещал мне проблемы по комсомольской линии. С Лютиковой у меня все серьезно. Это без комментариев, закрыли вопрос. Насчет официанток, я вам расскажу такой случай. Зашли мы как-то с командиром полка в столовую, так как вы думаете, кого обслуживали две официантки, а кого одна? Да, я нахожусь в хороших отношениях с девушками-официантками именно из-за того, что люблю вкусно поесть. То есть мне несут все самое вкусное, свежее и быстро.

Сказав это, я хотел было откинуться на спинку, но в последний момент вспомнив, что сижу на табурете, только повел плечами.

– Более-менее понятно. Ладно, что у вас там по новой технике? – спросил Никифоров после недолгого размышления.

– Двое перегонщиков остаются в полку, будут учить нас, но судя по характеристикам, что они мне сказали, группу разобьем на две части. Я на МиГах, двумя парами на высоте, иду в охранении, а Серов на шести ТА-3 – в непосредственном сопровождении. В случае воздушных схваток мы падаем сверху, атакуем и, не ввязываясь в бои на малых или средних высотах, лезем обратно наверх и снова атакуем. В общем, прикрываем наших от атак сверху. Майор Запашный уже подбирает летчиков из безлошадных. У меня сегодня два вылета, хочу обкатать обе машины, посмотреть, что они могут.

– Ладно. Это понятно.

– Товарищ политрук, а откуда эти штурмовики?

– А тут такая история… – хмыкнул Никифоров…

Когда я выходил, он спросил у меня:

– Почему именно Марина Викторовна? Много же девушек красивых…

Помедлив несколько секунд, я честно сказал:

– Я молодой, мало что умею… опыта набираюсь. – И, не дожидаясь следующего вопроса, вышел.